– Забавно, но я скорее представляю тебя на сцене. Танцовщицей, воздушной гимнасткой, или…

– Я только массажистка, с меня и этого хватает.

Он помолчал, обжигая ее взглядом, подобным лазеру.

– В конечном счете ты свалилась с небес очень кстати для меня, прямо как ангел.

– О чем ты?

– Нелегко явиться с соболезнованиями к Морису Бонену одному. Ты меня поддержишь?

Ингрид все сильнее охватывало желание спастись бегством, однако предложение показалось ей заманчивым. К тому же, сопоставив точку зрения Папаши Динамита и медбрата, она получит более ясное представление о подлинной Алис Бонен. «Методы Лолы здорово на меня повлияли», – подумалось ей.

– По‑моему, неплохо придумано.

– То есть ты согласна?

– Yeah.

– Я освобожусь меньше чем через час. Можешь пока посидеть в кафетерии, там есть телевизор.

«Торчать здесь еще целый час? Help!»

– Muchas gracias. Телика с меня на сегодня хватит. Я лучше подожду в кафе напротив.

– I Hablas espanol?

– No.

– ¿No?

– No! Absolutly not.

Oн вновь бросил на нее взгляд, способный сразить всех девушек планеты. Почему он то и дело пытается ее загипнотизировать? Наверное, мать внушила ему, что у него незабываемые черные очи. Или же опыт в психиатрии принес ему больше вреда, чем пользы. Она повернулась к нему спиной.

– Ингрид!

– Саrambа. Что еще?

– Угощение за мой счет. Хозяин «Канон‑дезами» меня знает.

На этот раз она убежала не оборачиваясь. Но, проходя мимо палаты, где скрылся уборщик, она замедлила шаг и посмотрела в раскрытую дверь. Зажав швабру между колен, домовой печального образа сидел у постели больного и что‑то рассказывал. У бедолаги рука и нога были в гипсе, на шее фиксирующая повязка, однако вопреки всему он улыбался. Он производил впечатление человека простодушного, даже умственно отсталого. Что за байки рассказывал ему Адам‑домовой?

«Этого я никогда не узнаю», – подумала она, решительно направляясь к выходу.

Покидая больницу, она вспомнила слова медбрата. Ты свалилась с небес очень кстати для меня, прямо как ангел. Почему ангел? Ну конечно, из‑за ее заветной майки. «I'm an angel, what about уоu?» И это правда, Диего Карли. What about you, man?

7

Морис Бонен жил на улице Эклюз‑Сен‑Мартен, неподалеку от больницы Святого Фелиция. Лифта в доме не было, вытертый красный ковер заканчивался на пятом этаже. Добравшись до шестого, Диего Карли с облегчением вздохнул.

– Нужно бычье здоровье, чтобы взбираться сюда ежедневно. – Он перевел дух.

– Не зря же его прозвали Папашей Динамитом.

– Как раз это меня и беспокоит.

– Еще не поздно повернуть обратно.

Она отметила, что для испанца медбрат Карли не слишком смахивал на macho. Хотя бы одно светлое пятно на общем безрадостном фоне.

Они вошли в приоткрытую дверь. И оказались в пустой двухкомнатной квартире, где жужжал телевизор. Соседей дома не было.

– Консьержи в Париже – исчезающий вид, как же нам найти Мориса? – спросила Ингрид.

Предположим, он в «Красавицах». Она объяснила Карли, что эта мирная гавань стала для старика любимым рестораном. Морис подружился с Хадиджей Дюшан, женой хозяина, тоже артисткой.

На Пассаж Бради они нашли расстроенную Хадиджу. Морис Бонен только что ушел. Он узнал о смерти дочери из теленовостей, как раз перед тем как явилась полиция, – накануне он допоздна задержался на работе в студии, и дома его не застали. Рассказав об этих ужасных событиях, Морис резко сменил тему разговора.