– В районе Шапталь есть театр 347, мадам. Вас соединить?

– Мечтаю об этом.

Трубку сразу же снял мужчина. Лола назвалась костюмершей. Она, мол, выполнила для Гарнье заказ на костюм инженю XVIII века – и с концами.

– Гарнье здесь больше не работает. Я новый постановщик. Никогда не слышал о таком костюме.

– Я передала его ему лично, но он забыл мне заплатить. А эта игрушка дорого стоит.

– Бедняжка, вы не единственная, кого он облапошил. Платье теперь уже наверняка перепродано.

– Вы не знаете, где я могу его найти?

– Сомневаюсь, что это вам поможет.

– Но все‑таки скажите.

– С января он проживает в тюрьме Санте. Это обычно случается с наркоторговцами, когда они попадаются. Вы‑то остались с пустыми руками, а он попался с поличным.

– Что ж, спасибо. Похоже, я села в калошу, и на моем костюме можно поставить крест.

Лола объяснила ситуацию Ингрид. Марсьяль Гарнье не мог столкнуть Алис Бонен с 34‑го этажа «Астор Майо» по той простой причине, что два месяца был вне игры.

– Мы все еще топчемся на месте.

– Лола, мы доведем дело до конца. Ладно, мне действительно пора.

– Ты напустишь им пыли в глаза за нас обеих, Ингрид. Договорились?

– Ты имеешь в виду нас, стерв?

– «Есть три типа женщин. Стервочки, стервы и стервозы. Ты, пожалуй, относишься к третьей категории.

– Это комплимент?

– Да.

– Твой?

– Увы, нет. Поля Валери.

– Не знаю такого.

– Теперь уже и не узнаешь.

Звонок телефона Лолы заставил их вздрогнуть. Звонил Жером Бартельми. Она внимательно выслушала своего бывшего заместителя и с озабоченным видом нажала на кнопку.

– Что‑то с Диего… или с Морисом?

– Министерство внутренних дел продолжает творить чудеса. Результаты анализа получены в рекордно короткий срок. Алис проглотила печенье, шампанское и еще некую дрянь. Большую дозу.

– Какую?

– Кетамин. В обычной жизни анестезирующее средство для животных. А в нашей жизни – наркотик, нарушающий связность психических процессов у человека. Приняв его, можно поверить, что перед тобой твой двойник. Или что у тебя выросли крылья и ты можешь летать.

– В комнате нашли шампанское, но наркотика там не было. Алис приняла кетамин прежде, чем приехать в отель?

– Все возможно в данный момент. Даже то, что она приняла наркотик добровольно. И что портрет, нарисованный ее дорогими коллегами, не так далек от действительности.

Как всегда по пятницам, в «Калипсо» собралась более разношерстная публика, чем в будние дни. Кроме профессиональных полуночников и туристов, встречались и люди с обычным рабочим графиком, которые могут выспаться в субботу утром. На этот раз она не вышла в зрительный зал и отправилась прямо в свою уборную. Она убедилась, что никто не прячется в гардеробе, и заперлась на ключ. И упрекнула себя за излишнее волнение. Энрике был человеком ограниченным, однако бдительным, и никого не подпускал к уборным.

Она надела свой сценический костюм. Наклеивая перед зеркалом накладные ресницы, она подумала, что такие же суетливые движения были и у Алис Бонен, когда она приехала в «Астор Майо». Приступ паранойи стал результатом приема кетамина? Некоторые наркотики оставляют дверь сознания приоткрытой, человек витает в облаках, но осознает это. А как обстоит дело с наркотиком, «нарушающим связность психических процессов»? Может ли он заставить человека вообразить себя своим собственным клоном или птицей? Трудно поверить, чтобы Алис наглоталась этой дряни по собственной воле.