|
Все расступились, давая дорогу упиравшемуся французу, которого, несмотря на протесты, насильно подтолкнули вперед. — Знаете русский язык — -спросил его Дэл. — Да, но из рук вон плохо,-смущенно ответил Курбертен.Я его знал очень давно, а теперь забыл,. — Валяйте! Мы критиковать не станем. — Нет, но... — Читайте! — скомандовал председатель. Дэл сунул ему в руки книгу, открытую на пожелтевшем заглавном листе. — Я черт знает как давно хотел поймать парня вроде вас! — восторженно заявил он барону.Так что теперь, когда вы мне попались, вам от меня не отделаться. Жарьте! Курбертен начал, запинаясь: — Дневник отца Яконского, заключающий в себе краткое описание его жизни в монастыре бенедиктинцев в Обдорске и подобное изложение его чудесных приключений в Восточной Сибири среди Людей Оленя. Барон поднял глаза, ожидая дальнейших инструкций. — Скажите, когда это было напечатано? — спросил его Дэл. — В Варшаве, в тысяча восемьсот седьмом году. Рудокоп с торжеством оглядел собрание. — Вы слышали? Не упускайте этого из виду! Тысяча восемьсот седьмой год. Запомните! Барон открыл первую страницу: — Это следует приписать Тамерлану,-начал он, бессознательно придавая переводу знакомый оборот речи. При первых его словах Фрона побледнела и уже больше не могла оправиться за все время чтения. Один раз она украдкой взглянула на отца и обрадовалась. увидев, что он смотрит прямо перед собой: она чувствовала, что не в силах сейчас встретиться с ним глазами. На Сент-Винсента она не обращала никакого внимания, хотя знала, что он внимательно наблюдает за ней. Он видел только ее бледное лицо, совершенно лишенное выражения. — Когда Тамерлан прошел с огнем и мечом по Вое точной Азии,медленно читал Курбертен,государства рушились, города сметались с лица земли, и племена рассеивались, как... как... звездная пыль. Спасаясь от победителей... нет... нет, ог разнузданности победителей, эти беглецы забрались в самую глубь Сибири, распространяясь к северу и востоку и оседая на берегах полярного бассейна цепью монгольских племен. — Переверните несколько страниц,-посоветовал Билл Браун,и читайте отдельные отрывки. Мы не можем просидеть над этим до утра. Курбертен так и сделал. — Прибрежные жители из племени эскимосов по природе своей безобидны и жизнерадостны. Они называют себя укилионами, или Людьми Моря. Я купил у них собак и провизию. Они подвластны чоу-чуэнам, живущим внутри страны, которые известны под именем Людей Оленя. Чоу-чуэны — злобное и дикое племя. Когда я отдалился от берега, они напали на меня, ото брали все мое имущество и обратили меня в рабство.Он перелистал несколько страниц.Я добился того, что мне разрешили участвовать в собрании вождей, но это не приблизило меня к свободе. Они так ценили мою мудрость, что ни за что не хотели расстаться со мной... Старый Пи-Юн был великим вождем. Было решено, что я женюсь на его дочери Ильсвунге. Эта Ильсвунга была грязным существом. Она никогда не мылась и отличалась дурным нравом... Я женился на Ильсвунге, но она лишь называлась моей женой. Она пожаловалась на это своему отцу, старому Пи-Юну, и он страшно разгневался. Между племенами начался раздор. Но в конце концов я стал еще могущественнее, чем был прежде, благодаря моей изворотливости и находчивости. И Ильсвунга больше не жаловалась, потому что я научил ее раскладывать пасьянс и еще многим другим вещам. — Довольно? — спросил Курбертен. — Да, достаточно,ответил Билл Браун.Но подождите минуту. Будьте любезны, назовите еще раз год издания книги. — Тысяча восемьсот седьмой, Варшава. — Постойте, барон,сказал Дэл Бишоп. |
