|
— Расскажите мне,произнесла женщина полузастенчиво, полуповелительно.Расскажите мне о себе. Вы здесь новый человек. Где вы были до того, как приехали сюда? Говорите. Лед до известной степени был сломан, и Фрона начала говорить о себе с искусно подделанной девичьей наивностью, точно она не понимала плохо скрытого желания незнакомки узнать о том, чего она была лишена и чем обладала Фрона. — Вот дорога, к которой вы направлялись.Они обогнули последний утес, и спутница Фроны указала на узкое ущелье, откуда на санях возили в город дрова.Там я вас покину,решила она. — Разве вы не возвращаетесь в Доусон? — осведомилась Фрона.Становится поздно, и вам лучше не задерживаться здесь. — Нет... я... Мучительное колебание незнакомки заставило Фрону понять, что она совершила необдуманный поступок. Но Фрона уже сделала первый шаг и не могла теперь отступить. — Мы вернемся вместе,храбро сказала она и прибавила, желая выразить свое искреннее сочувствие: — Мне все равно. Кровь бросилась той в лицо, и рука ее потянулась к девушке знакомым жестом. — Нет, нет, прошу вас,пролепетала она.Прошу вас, я... я предпочитаю пройти еще немного дальше. Смотрите! Кто-то идет! В это время они подошли к дороге, по которой возили дрова. Лицо Фроны горело так же, как и лицо незнакомки. Легкие нарты, запряженные собаками, вылетели из ущелья и поравнялись с ними. Мужчина бежал рядом с упряжкой и махал рукой обеим женщинам. — Вэнс! — воскликнула Фрона, когда он бросил хлыст в снег и остановил сани.Что вы здесь делаете? Разве синдикат хочет скупить и дрова? — Нет! Вы плохо о нас думаете.Лицо Вэнса светилось счастливой улыбкой, когда он пожимал ей руку.Керзи покидает меня. Он отправляется искать счастья, кажется, к Северному полюсу. Вот я и пошел поговорить с Дэлом Бишопом, не согласится ли он работать у меня. Он повернул голову, чтобы взглянуть на ее спутницу, и Фрона увидела, как улыбка на его лице сменилась выражением гнева. Фрона вдруг поняла, что в создавшемся положении она беспомощна, и хотя где-то в глубине ее души кипело возмущение против жестокости и несправедливости всего происходящего, ей оставалось только молча наблюдать за развязкой этой маленькой трагедии. Женщина встретила его взгляд, слегка отклонившись в сторону, точно избегая грозящего удара. Скорбное выражение ее лица возбуждало жалость. Окинув ее долгим холодным взором, он медленно повернулся к ней спиной. Фрона увидела, что лицо женщины сразу стало серым и грустным. Она рассмеялась громким презрительным смехом, но безысходная горечь, сверкнув, затаилась в ее глазах. Казалось, что такие же горькие, презрительные слова вот-вот готовы были сорваться с ее языка. Но она взглянула на Фрону, и на лице ее отразилась лишь бесконечная усталость. Тоскливо улыбнувшись девушке и не сказав ни слова, она повернулась и пошла по дороге. И также не сказав ни слова, Фрона прыгнула в нарты и помчалась прочь. Дорога была широкая, и Корлисс погнал своих собак рядом с ней. Сдерживаемое ею до сих пор возмущение вылилось наружу. Казалось, что незнакомка заразила ее своим презрением. — Вы животное! Слова эти, сказанные громко и резко, разорвали тишину, точно удар хлыста. Этот неожиданный возглас, в котором слышалось бешенство, поразил Корлисса. Он не знал, что делать, что сказать. — Вы трус, трус! — Фрона! Послушайте... Но она прервала его. — Нет. Молчите. Вам нечего мне сказать! Вы поступили подло! Я разочарована в вас. Это ужасно, ужасно! — Да, это было ужасно.ужасно, что она шла с вами, говорила с вами, что ее могли увидеть с вами! — Я не желаю вас больше знать! — крикнула она. |
