|
Это избавит его от боли. Но жар будет нарастать, и нужно попытаться его сбить. Поднявшись, он сжал пальцы Мэри Роуз и Тайсона. – Слушайте меня внимательно. Мы сумеем его вытащить. Девочка Диксонов выжила, и Рори тоже выдержит. Сначала дадим ему опий, а потом начнем обтирать прохладной водой. До рассвета оставалось совсем немного. Мегги, час назад сменившая отца, сидела на кроватке Рори. Мэри Роуз заснула на маленьком топчане, который Тайсон принес в комнату. Даже во сие она выглядела напряженной и испуганной. Кулаки судорожно сжимались и разжимались. В недолгой жизни Рори случалось немало болезней, но ни одна не была так тяжела. Мегги снова пощупала щеки брата. Кажется, не такие горячие, как раньше. Но тут он задрожал, дернулся и сбросил с себя одеяла. – Нет нет, зайчик, не нужно, – шепнула она, услышав, как стучат его зубы. – Тебе холодно, малыш? Не волнуйся, я здесь и позабочусь о тебе. Она сбросила теплый бархатный халат, завернула в него Рори, легла и притянула брата к себе, что то шепча и гладя его по спине. Неожиданно он словно окаменел, застонал и остался недвижен. О Боже… Мегги едва не завопила, но тут он снова дернулся, выгнулся и опять задышал, слабо и неровно. Мегги расплакалась, прижимая его к сердцу. Как страшно, Господи, как страшно! Растирая его спину, она снова и снова повторяла: – Нет, Рори, держись, я знаю, ты можешь. Дыши, маленький, дыши! Он хрипло закашлялся, борясь за каждый вздох. Боже, только не это. Только не это… – Мегги, что случилось? Мегги сама не знала, как ей удалось ответить тихо и спокойно: – Мэри Роуз, беги за отцом. Дело плохо, очень плохо. Скорее пошли кого нибудь за доктором Дрейфусом. Мэри Роуз прикусила палец, чтобы не вскрикнуть, и бросилась к двери. Вошедший Тайсон осторожно взял Рори на руки. – Он вдруг прекращает дышать, папа. Потом, когда уже кажется, что все кончено, ему снова удается втянуть немного воздуха. Но так долго продолжаться не может. Тайсон, не глядя на нее, обнял свою драгоценную ношу, словно заставляя дышать насильно. Потом поднялся и отнес Рори к креслу качалке, которое сам сделал для Мэри Роуз, когда родился Алек. Женщины сели на постель, наблюдая, как отец нянчит свое дитя. Тайсон принялся растирать грудь сына, то надавливая, то отпуская, пытаясь помочь ему дышать. Он снова и снова массировал грудку мальчика, говорил с ним, ободрял и молился. Он, викарий, пытался прийти к соглашению с Богом. И с радостью отдал бы душу дьяволу, пожелай тот заключить сделку. – Он не может умереть, Мегги, просто не может, – повторяла Мэри Роуз, стискивая руку падчерицы. Мегги кивнула. Язык не слушался ее, так что ответить она не могла. И плакать не хотела: все равно это ничего не даст. Они сидели рядом, пока не взошло солнце. Пока первые розоватые лучи не проскользнули под кремовые шторы, окутав комнату тусклым свечением. Прибывший Сэмюел Притчерт сообщил, что коляска доктора Дрейфуса перевернулась и доктор лежит в постели с больной спиной, не в силах шевельнуться. Он передал, впрочем, что все равно ничем не мог бы помочь. Сэмюел заверил, что молится за них. Через несколько минут внизу послышались шаги миссис Приддл, а затем раздался громкий стук. Еще через несколько минут запыхавшаяся миссис Приддл просунула голову в дверь. – Простите, мисс Мегги, но пришел лорд Ланкастер. Говорит, у него важное дело. Томас Малком? Что нужно этому человеку в такой час? Она не желает услышать очередное приглашение на прогулку! Мегги кивнула отцу и Мэри Роуз и потихоньку вышла. Остановилась у своей спальни, накинула другой халат, такой старый, что локти светились, и поспешила вниз. |
