— Но ее письмо… — устало произнес Кингшип.

— Две двусмысленные фразы, которые могут относиться к чему угодно… К тому же, не исключено, что ее заставили их написать… Дороти оказалась в ратуше, потому что собиралась вступить в брак. Предположение Эллен было правильно, потому ее и убили.

— Ничего подобного! — бросил Кингшип. — Это никак не связано. Вы ведь знакомы с мнением полиции.

— Взломщик!

— А почему бы и нет? Почему бы и не взломщик?

— Потому что я не верю в совпадения. В такие, по крайней мере.

— Что свидетельствует о вашей незрелости, мистер Гант.

— Оба раза действовала одна и та же личность, — уверенно провозгласил Гант после короткого молчания.

— Зачем снова перебирать все это? — грустно спросил Кингшип, обеими руками опираясь на письменный стол. — Зачем вмешиваться в жизнь других людей, если они сами об этом не просят?

Он опустил очки, полистал свои бумаги.

— А теперь, прошу вас, оставьте меня.

— У меня сейчас каникулы, — сообщил Гант, не поднимаясь с места, — и я их провожу дома в Уайт-Плейнс. Как вы считаете, стал бы я тратить время только для того, чтобы повторить уже сказанное в марте?

— В таком случае? — спросил Кингшип, утомленно глядя на собеседника.

— Сегодня утром я прочел сообщение в светской хронике «Таймс».

— Относительно моей дочери?

Гант утвердительно кивнул и вынул из кармана пачку сигарет.

— Что вы знаете о Баде Корлисе? — неожиданно спросил он.

— Что я знаю о нем? — медленно повторил Кингшип, не отрывая от него глаз. — Он скоро станет моим зятем. Что именно вы имеете в виду?

— Вам было известно, что он встречался с Эллен?

— Ну, конечно. А к чему вы клоните?

— Это длинная история, — ответил Гант, устремив на Кингшипа внимательный взгляд из-под густых светлых бровей. — И я сумею лучше рассказать ее, если вы не будете стоять надо мной, как статуя Свободы.

Кингшип сел, но руки по-прежнему держал на столе, как будто с минуты на минуту собирался встать. Гант закурил и начал свой рассказ. Его мягкий голос звучал убедительно.

— Приехав в Стоддард, — сказал он, — Эллен написала Баду Корлису письмо. Я имел возможность с ним ознакомиться, и оно поразило меня, тем более что Эллен подозревала в убийстве своей сестры похожего на меня парня. Я прочел письмо два раза и с большим вниманием, как вы, вероятно, догадываетесь.

В ночь убийства Эллен комиссар Элдор Чесер, ничего кроме фактов не признающий, спросил у меня, была ли Эллен моей возлюбленной. Думаю, что за всю его карьеру у него не появлялось более блестящей мысли, так как его вопрос напомнил мне о письме и о его адресате — Баде Корлисе.

В то время я обратил внимание только на имя — «дорогой Бад» — и на адрес на конверте: Бартон Корлис, улица Рузвельта, Колдуэлл, Висконсин. Но в письме содержались и некоторые указания, которые теперь представляются мне важными.

— Продолжайте, — попросил Кингшип, когда Гант остановился, чтобы поднести зажигалку к погасшей сигарете.

— Во-первых, — снова заговорил Гант, устраиваясь поудобнее, — Эллен писала этому Баду, что ее занятия не пострадают за время отъезда, потому что, вернувшись, она сможет воспользоваться его записями. А ведь Элен была на четвертом курсе и посещала лекции, на которые не допускаются студенты двух первых курсов. Если Бад ходил на те же лекции, значит, он учился на третьем или четвертом курсе.