Это я-то Макса обольстила?! Ну-ну. Еще скажите, совратила и лишила девственности!

Почувствовав надвигающийся шторм, Ангелинка осторожно взяла меня за руку:

— Бабушка, — мягко начала она, делая жест, чтобы продавец скорее испарился, — прошу тебя, успокойся…

Но без толку. Я уже завелась и закипела.

Знаете, в недрах души каждой представительницы слабого пола, наряду с общим интерфейсом, существует кнопка с надписью «трамвайная хамка». Кнопка загорается и включается самостоятельно в моменты «накипело» и… выдает совершенно непредсказуемые реакции.

Короче, меня накрыл аффект!

— Успокойся?! — крикнула я, что есть сил, и схватила замешкавшегося продавца за воротничок белой рубашки. — А ну-ка, посмотри мне в глаза, бесстыдник! Да как ты… да откуда у тебя столько наглости…

Лина занервничала:

— Бабушка! Не переживай, а то давление поднимется!

Но Остапа уже понесло…

— Помолчи, пигалица, и глаза закрой. Тьфу, мракобесие! — ткнула я в витрину, а после и в опешившего продавца. — Ты, демон-искуситель, меня не проведешь…

Собравшаяся на площади толпа заметно оживилась от моих криков: «Несите святую воду и кол!». Редкие представители аристократии, выползшие из своих дорогих особняков на вечерний променад, удивленно поднимали брови, перешептывались и все с большей заинтересованностью посматривали на витрину магазина.

Линка с отсутствующим выражением на лице стояла в сторонке и даже не вмешалась, когда я, размахивая клюкой, пошла на штурм магазина, рассчитывая погромить полки с нижним бельем и немного успокоиться.

Штурм прошел под фальшивое мурлыканье хита «Убей мою подругу!». Я была «ужасом, летящим на крыльях ночи» с мотивацией Халка и добрыми глазами Грута. Носилась между прилавками, размахивала клюкой и проводила инвентаризацию. Такого кощунства не испытали даже несанкционированные продукты.

— Кто так шьет?! — возмущалась я, глядя на кривые швы, с торчащими нитками. — Вы же не Дольче с Габанами, чтобы плевать на качество с высокой колокольни!

— Леди, — голосил продавец, то и дело срываясь на фальцет, — прошу вас! Это — эксклюзивная работа.

— Это китайский ширпотреб! — припечатала я, ныряя за прилавок и доставая из ящиков оставшийся товар.

Белье, преимущественно черного и серого цветов, «радовало» глаз криво пришитыми бирками «Сбежавшая невеста знает толк». И я-то, конечно, толк знала, а вот неизвестный самоубийца, присвоивший мои разработки — нет.

— А ткань… — потрясала я серым куском криво сшитой тряпки прямо перед носом истеричного продавца. — Святая корова, из какого пыльного мешка вы сшили эти труселя? Ими только деревья обтесывать, а не к интимным местам прикладывать. Позор! Порозище!!

— Леди, угомоните вашу бабушку! — кричал забившийся под прилавок двойник Баскова, затравленно наблюдая, как «выжившая из ума бабуля» с удивительной для ее возраста прытью воюет с манекенами.

Зря он так.

— Слыш, это кто тут бабушка? — окончательно выходя из себя и из образа, крикнула я. — За «бабушку» ответишь!

Ангелине удалось вывести меня из магазина только после того, как я, воинственно раскручивая над головой клюку, случайно сбила лампу, та отлетела в сторону и расквасила шнобель продавца. Вид крови меня успокоил. Видимо, сказалось дворовое правило драться только до первой крови.

— Я еще вернусь! — орала я, потрясая клюкой.