Поля взволнованно закудахтала что-то на своем курином языке, но Эдик шикнул на жену, и она замолкла. Тут же по дому разнесся требовательный звонок. Корнилов, отставив тарелку, пошел открывать.

— Эдуард Константинович Корнилов? — обратился к хозяину дома штатский. Он казался ровесником Эдика. Умное лицо, худощавая фигура, короткая стрижка, дешевая одежда, но дорогая, удобная обувь. Оперативник убойного отдела, почему-то сразу решил Корнилов.

— Да, это я.

— Капитан Лаврушин, уголовный розыск, — представился полицейский, продемонстрировав свою ксиву. — Мы можем войти?

Эдик молча посторонился, впуская визитеров. К ним тут же подскочила Полина и стала засыпать вопросами. Лаврушин ответил только на последний: «Как вы попали на охраняемую территорию без согласования с нами?»

— Сотрудников полиции ваши чоповцы не имеют права останавливать. А согласовать я лично хотел, да ваш муж трубку не взял.

— Откуда у вас мой телефон? — спросил Эдик.

— Узнать — не проблема. Вы легальный бизнесмен, и ваши контакты пробиваются за минуту. Не возражаете, если мы присядем?

— Извольте. Чего-нибудь желаете из напитков?

— Водички бы холодной, — выпалил «форменный», утирая со лба пот.

— Полина, принеси, пожалуйста, господам полицейским воды. Но сначала мне футболку.

Жена унеслась выполнять поручения. Поскольку ей не хотелось пропустить начало разговора, то вернулась она меньше чем через минуту. Мужу сунула футболку, полицейским воду в пластиковых бутылках, не удосужившись перелить ее в стаканы.

— По какому вопросу вы ко мне, господа? — спросил Эдик, одевшись.

— Вы владелец старого дока?

— Совершенно верно.

— Два часа назад там был найден труп со следами насильственной смерти.

Полина вскрикнула.

— Это печально. Но при чем тут я? Доком я всего лишь владею, но не эксплуатирую его и не бываю там.

А про себя подумал: «Почему о происшествии я узнаю от полиции, а не от своих помощников?» Охрана дока обязана была доложить о происшествии своему начальству, оно — своему, и новость должна была дойти до Эдика… Но не дошла!

— Почему не спросите, кого убили? — Лаврушин сделал добрый глоток воды и остро посмотрел на Эдика.

«Где-то подвох, — понял он. — И все серьезнее, чем кажется…»

— И кого же убили?

— Господина Музеридзе. Малхаза Адоевича. Это имя вам явно о чем-то говорит, не так ли?

В их краях грузин было не так много, как армян или кабардинцев. А уж тем более с такими сложными именами-фамилиями-отчествами. Поэтому Эдик не сомневался, о каком человеке сейчас шла речь. Поэтому кивнул.

— Как вы относились к нему?

— Никак. Даже не вспоминал.

— Ой ли? Из-за Малхаза вы чуть не оказались в тюрьме когда-то.

— Не оказался же.

— Чудом.

— То есть вы считаете торжество справедливости чудом, господин капитан? — вскричала Полина.

— Улики против Малхаза появились в последний момент и из ниоткуда, — парировал Лаврушин. — И это очень попахивает подставой.

— Если и так, то мой Эдик никак не мог подставить Музеридзе. Он на тот момент был всего лишь докером. То есть никем. А Малхаз, или, как его тогда называли, Муза, с ударением на втором слоге, «крышей» мелких контрабандистов.