Несколько минут ели молча, затем молчание нарушила Мари.

Она доела мясо, аккуратно вытерла губы платочком, как школьница сложила руки на коленках и очень вежливо, можно даже сказать, чопорно, сказала.

– Станьте моим учителем, мистер Вайт.

Я пожал плечами.

– Увы, Мари, мои медицинские знания несколько устарели. Все что я придумал, уже давно используется в медицине. И очень многое другое, о чем я пока не знаю.

– Я не о медицине, – спокойно возразила русская француженка.

– Тогда, о чем?

– Научите меня быть такой как вы! – выпалила Мари.

Честно говоря, я немного растерялся.

– А какой я?

– Постоянный! – начала перечислять девушка, загибая пальцы. – Уверенный и целеустремленный! Харизматичный, отважный и наглый! Свирепый и страшный! Честный и романтичный! Здоровый эгоист! Честный перед собой! В конце концов… – она смущенно покраснела. – Вы… вы очень сексуальный…

Мусичка, словно понял, о чем говорит русская француженка, посмотрел на меня и скорчил насмешливую морду.

– Стоп стоп, – запротестовал я. – Это ты насмотрелась фильмов про меня.

– Фильмы про вас – дерьмо! – отрезала Мари. – В жизни вы совсем другой. Уж поверьте, я разбираюсь в мужчинах, несмотря на то, что… – она опять смутилась, но очень быстро взяла себя в руки и закончила фразу. – Неважно. Станьте моим наставником. Я хитрая, умная, преданная и буду очень примерной ученицей. Обещаю!

Она вскочила и исполнила замысловатый придворный мужской поклон.

Я опять про себя улыбнулся. Признаюсь, как в своей первой жизни, так и во второй, я предпочитал дам несколько более плотной комплекции. Не толстушек, а крепко сложенных, с ярко выраженными женскими атрибутами. Именно такими были Бель и Пруденс. На субтильных и худышек никогда не заглядывался.

Но каким то странным образом, вот эта тощая и длинная девчонка, прямое олицетворение пословицы: а ножки тоненькие, а жить то хочется, меня сейчас очень даже привлекала в сексуальном плане. Черт его знает, возможно потому, что я опять стал молодым и гормоны требовали своего, но факт остается фактом. Впрочем, комплекция и внешность женщины для меня не особенно важны, главное, чтобы все предусмотренные природой технологические отверстия были на месте и душа добрая. И чтобы никаких лишних отростков.

– Я никуда пока не деваюсь, – нарочито строго ответил я. – Время покажет. А пока просто будь сама собой. Притворяться не надо. И не задавай лишних вопросов. А сейчас… – глянул на часы. – Вернемся в хижину и будем ждать.

– Вы думаете, Сунь Хуй в Чай попробует взять реванш? – догадалась Мари.

– Я это знаю. Он просто обязан восстановить свое реноме перед жителями села.

– У меня есть револьвер… – шепотом сообщила русская француженка. – И я не боюсь стрелять в людей. Особенно в китайцев.

– Значит, приготовься, – я подождал пока она уйдет в лачугу, потрепал Мусю по холке и приказал ему. – Дуй в кусты и жди. Они обязательно придут.

Всегда удивлялся способности Мусия понимать меня с полуслова. С новым телом эта способность у него никуда не делась. Коротко муркнув, кошак скрылся в темноте.

Я вернулся в лачугу и прилег на циновке возле двери. А чтобы скоротать ожидания, принялся ломать голову над тем, что могу принести в это временя. То есть, на чем могу заработать.

Оружейные кунштюки сразу оставил в сторону. Ничего нового я придумать не смогу, просто знаний не хватит, все задумки истощились еще когда прогрессорствовал на Диком Западе.

А вот медицина… С медициной все тоже сложно, но кое что можно придумать. Еще в бытность шерифом в Бьютте я задумывался над портативным дефибриллятором.