— Я?! — повторила Любовь Сергеевна. — Вечером вам сообщения отправлять? Да я и номера вашего не знаю. Это кто-то ошибся, не иначе…

— Наверное, — согласился Данилов, убирая коммуникатор обратно. — И номер отправителя незнакомый. Но я просто подумал, зная, что вы нередко задерживаетесь на работе…

— Ну не до восьми, во всяком случае! Максимум до шести, до половины седьмого!

Рабочий день у старших сестер в стационарах обычно начинается в восемь часов.

— Тогда извините за беспокойство…

Данилов взял в правую руку трость и упер ее в пол. Что ни говори, как ни хорохорься, а вставать так удобнее.

— Подождите минуточку, Владимир Александрович, — попросила Любовь Сергеевна. — Раз уж вы пришли, то не уходите. У меня есть вопрос… Даже консультация.

Данилов снова пристроил трость к столу.

— Я слышала, — Любовь Сергеевна немного смутилась, — что вы работали в тюремной больнице. Это правда?

— Да, — кивнул Данилов и уточнил: — Точнее, медсанчасти исправительной колонии строгого режима. И не очень долго.

— Но с порядками тамошними успели познакомиться?

— Да.

— А что в колонии, так это еще лучше.

Любовь Сергеевна сделала небольшую паузу. Данилову показалось, что она колеблется.

— Только пусть это останется между нами, хорошо? — попросила она и после кивка Данилова продолжила: — У меня посадили племянника, сына старшего брата. Брат старше меня на четырнадцать лет, он, собственно, был мне вместо отца, но особенно близки мы не были. Разница в возрасте, и вообще… Но это я так — к слову, брат умер полтора года назад, рак поджелудочной, сгорел в полгода… А месяц назад арестовали племянника, сейчас он сидит в Матросской Тишине под следствием. Статья серьезная — присвоение денежных средств в крупном размере с использованием своего служебного положения. От пяти до десяти лет. Эх…

Подробностями Данилов интересоваться не собирался, но их ему и так рассказали.

— После института мать устроила его бухгалтером в районный досуговый центр. По знакомству. Ездить недалеко, работа не очень пыльная, были определенные карьерные возможности. По большому счету, какая разница, где именно опыта набираться? Рома и работал. Через год из простого бухгалтера стал главным, когда его начальница стала председателем муниципального собрания. А потом она сделала его руководителем досугового центра, а в главные бухгалтеры пристроила какую-то свою протеже, молодую девчонку. Рома ходил гоголем: как же, такой карьерный взлет за каких-то два с небольшим года. Мы все за него радовались, думаем, на ноги парень встал. И вдруг — арест! Оказывается, что эта самая председатель втянула Рому в махинации. По ее указке и вроде как под ее прикрытием Рома налево и направо списывал деньги, большие суммы, и прикарманивал часть средств, львиную долю, конечно, отдавал, но и себе кое-что оставалось. Я, например, по наивности своей, верила, что у него хорошая зарплата, а оказалось, что это он сам себе платил…

Сейчас он — главный обвиняемый. Председатель муниципалитета совершенно ни при чем, ничего не знала и не ведала, главбух оформляла документы так, как говорила директор, а Рома, дурачок, еще и в письменном виде приказывал! Нет, вы представляете — нравилось ему в бюрократию играть!

А вопрос у меня такой. Что Рому условно не осудят, это нам всем уже ясно. Даже адвокат сказал, что исключает такую возможность, и посоветовал подобрать Роме хорошую колонию и договариваться, чтобы после суда его туда отправили… Хорошего там все равно нет ничего, а такую, где не так тяжело отбывать срок.