|
– Но прежде мне нужно проведать девушку. Вы отослали мою телеграмму в Лондон? – Да, – ответил Плейдл Смит. И он в точности повторил текст: «Сожалею вынужден просить отпуск по здоровью точка медицинское заключение высылаю точка прошу сообщить оружейнику, что Смит и Вессон совершенно непригодны против огнемета точка». Конечно, это не очень понравится М., но Бонду все еще не давал покоя этот «лечебный отдых». Он всегда сможет извиниться в следующем рапорте. – Я хотел бы, – сказал Бонд напрямик, – спросить вас кое о чем. Видите ли, – продолжил он, – эта девушка, Ханничайлд Ридер, очень хорошая и умная. Естественная история не представляет для нее никакого труда... Если бы можно было устроить ее в институт, я был бы вам очень признателен... Мне хотелось бы знать, что она устроена. Сначала я отвезу ее в Нью Йорк, чтобы ей сделали операцию и выправили сломанный нос. Вы сможете, когда она вернется, уделить ей немного внимания, вы и ваша супруга... Это действительно, – заключил он выдавливая из себя каждое слово, – очень хороший человек. – Я понимаю, – сказал Плейдл Смит, опустив глаза. – Вы можете на меня положиться. – Спасибо, – сказал Бонд. – Спасибо за все. Он помахал рукой и сел в машину. У него было лишь одно желание: как можно быстрее добраться до Бо Дезер. Послать подальше всех этих чересчур любезных людей, которые его немного раздражали. По дороге он как бы снова переживал возвращение с Крэб Ки на Ямайку. Все прошло как по маслу. Никто не пытался их задержать. Он отделался от собак. А в остальное никаких трудностей не было. Ханни почти всю ночь провела у паруса. У него же не было сил на разговоры. Он упал на дно лодки и заснул как убитый. А теперь он снова увидит ее. Нога его яростно жала на газ, ветер напевал «Ханни, Ханни...» В Бо Дезер его ожидало письмо. Записка, написанная крупным детским почерком: «Я сейчас вернусь, я с моими животными. Не забудьте: сегодня вечером вы остаетесь со мной. Вы дали честное слово. Я вернусь в семь часов. Ваша Ханничайлд». На газоне появилась тень. Бонд допивал третий «бур бон», когда она появилась. На ней была ситцевая юбка в черно белую полоску и розовая приталенная кофточка. Ее золотистые волосы колыхались от ходьбы. Она была невероятно свежая и красивая. Ханни взяла его за руку и повела в свое жилище. Бонд не мог себе представить, что он сейчас увидит. Во всяком случае, не это: подвал Ханни выглядел словно большая коробка из под сигар. Пол и потолок – из полированного кедра, что наполняло комнату приятным запахом дерева. Стены покрыты циновками из бамбука. Тяжелая серебряная люстра на двенадцать рожков давала мягкий свет. Наверху – три квадратных окна открывали полоску моря и неба. Мебели было мало, но красного дерева. А под люстрой стоял столик, накрытый на двоих. На нем поблескивало серебро самой тонкой выделки. – Да у вас просто восхитительно, – сказал Бонд, не скрывая своего удивления. – После всего, что вы мне рассказали, я представлял себе, что вы живете в зоопарке. Ханни засмеялась, явно польщенная. – Знаете, – сказала она, – я вытащила все свое серебро. Это все, что у меня есть. Мне пришлось потратить целый день, чтобы его начистить. Пошли, я покажу вам свою спальню... Она крохотная, но на двоих места хватит. Надеюсь вы ничего не имеете против холодного ужина? Есть омары и фрукты... Не говоря ни слова, Бонд обнял ее и прижался к ее губам. – Ханни, – прошептал он, – вы удивительная девушка. |
