— Если вам захочется попробовать что-нибудь необыкновенное, только мигните. У меня есть все! Доктор?

— Немного шотландского виски. Если оно хорошее, то чистого.

— Что значит «хорошее»? Лучше не бывает! Двадцать один год выдержки. Материнское молоко, если, конечно, вам повезло родиться у тигрицы. Наливайте себе, доктор, я угощаю мисс Калуорф. Вы позволите мне поухаживать за мисс Калуорф? Док, плесните и мне в стаканчик, коль бутылка у вас. Бззз. Говорят, вы уже сложили манатки, док? Многие будут очень сожалеть.

— Да нет, немногие, Баззи.

— Вы чертовски правы, конечно. Немногие. Верно говорите. Остальным плевать, какой хрен ставит им термометр. Сами они все хреначи. Извините, мисс Калуорф. Вот ваш джин с тоником, и простите, если я что-то не так сказал.

— Ох, Баззи, я пять лет проработала секретарем брокерской конторы в Сити. Послушали бы вы, как там разговаривают. А зачем вам эта стеклянная стена?

— Чтобы видеть, что творится в моем клубе. Вдруг какой-то беспорядок. Там, внизу, танцплощадка. Приходите вечерком, попозже, кроме воскресенья, полюбуетесь на этот обезьянник, а захотите, сможете и сами попрыгать. А вон там — игральные автоматы, стол для рулетки и еще один — для карт. Ах, мисс Калуорф, конечно, это не тот класс. Чтобы создать классное заведение, нужны большие деньги, таких в нашем городе просто нет. Что, Уинстон, что тебе нужно?

В приоткрытую дверь заглянул чопорный молодой очкарик из приемной:

— Там Чарли на проводе, мистер Даффилд. Он в Нордхемтоне. Соединить?

— Чего ему надо?

— Он достал восемьдесят пять японских транзисторов. Может отдать по четырнадцать.

— Я не беру, Уинстон. Куй железо, пока горячо, как говорится. Спроси, чего он тянул? Бззз. И пусть не валяет дурака.

— Хорошо, мистер Даффилд. — Дверь закрылась.

Переждав минуту, Баззи снова посмотрел на Мэгги и доктора.

— Ну и как вам мой Уинстон? Потрясный парень. Бззз. Я плачу ему десять фунтов в неделю, и за них он с утра до поздней ночи ведет бухгалтерский учет, отвечает на телефонные звонки, а ко мне относится так, будто я вчера назначен председателем правления «Барклейс банк». Не курит, спиртного в рот не берет, девок не тискает — ничего человеческого. Непостижимая личность.

Никто ничего не успел сказать, как зазвонил красный телефон. Даффилд сам снял трубку:

— Баззи слушает. Что? Опять?.. Тогда пусть отваливает. В сторону пусть уходит, в тенек. Бззз… Слушай, заставь Уитни сказать ему об этом, да помрачнее, как в кино. Пусть Уитни и Джо придут пораньше… Да не так уж вы устали, чтобы еле языком ворочать! Бормочешь еле-еле, как будто ты из дома престарелых. Бззз.

Он положил трубку, промочил горло виски и зажег сигару.

— Это я разговаривал с Фредом. Слыхали? Один из моих парней. Начинаю подозревать… Подозрения иногда оправдываются, а иногда оказываются совершенным вздором. Ладно. Что вас тревожит, док? Что тревожит мисс Калуорф?

— Возможно, одно и то же, Баззи, — ответил доктор Солт. — И прежде всего пренеприятнейший молодой человек, рыжий, носит черную кожаную куртку и воображает себя американским гангстером.

Баззи ненадолго задумался.

— А это не Русс из Ковентри? Он несколько недель работал на меня, а потом свихнулся. Негодяй. Гнилушка. Он не причинит вам неприятностей, док.

— Как раз он-то может.

— Посмотрим. У меня крепкие парни. Они заставят его держаться подальше, и его, и всех, с кем он якшается. Это пустяковая работа. Бззз. — Баззи хрипло рассмеялся и взглянул на Мэгги. — Ну и что вы сейчас подумали, мисс Калуорф? Что здесь Чикаго или Детройт, а молодой Уинстон сейчас чистит наган? Нет, это всего лишь Бекден, и я только его уроженец, владелец двух-трех букмекерских контор и дешевого ночного клуба, но я — патрон.