Подымаемся по лестнице, оказываемся в большом холле, и Лена громко кричит:

— Ма-а, па-ап, я дома.

— Подымайся, — звучит какой-то мужской голос со второго этажа.

— Я не одна!

— Вижу! — отвечает тот же голос.

— Камеры, — шепчет мне Лена, крепко сжимая мою руку.

Мы поднимаемся на второй этаж и по коридору попадаем в кухню, совмещённую с гостиной, где мужчина лет пятидесяти, повадками неуловимо похожий на И.В., сидит в кресле напротив женщины его же возраста и держит в руках какую-то книгу.

— Всем привет, со мной Саша, — как-то зажато говорит Лена.

— Здравствуйте, — отзывается женщина, не поворачиваясь к нам, включая телевизор и делая его погромче.

— Приветствую, — говорит мужчина, не вставая и не подавая руки. — Чем обязаны?

М-да. В принципе, можно уходить. Не нужно быть эмпатом, чтоб прочесть по лицу отца Лены все варианты развития событий.

— Ты была права, — поворачиваюсь к Лене. — Извини, что сразу не послушал. Но это всё равно надо было сделать. Просто чтоб своим детям потом в глаза нормально смотреть. Подожди меня внизу, хорошо? Дай мне две минуты?

Сжимаю чуть посильнее её руку, она послушно кивает, не прощаясь, разворачивается и идёт вниз.

Около секунды собираюсь с мыслями, киваю своим мыслям и обращаюсь к отцу Лены:

— Роберт Сергеевич, я ехал сюда из вежливости. Познакомиться с отцом своей девушки, которая живёт у меня; возможно, поддержать какие-то отношения — чтоб родители моей девушки не волновались за неё саму. Лена, конечно, умная и взрослая, но очень эмоциональная — лично я очень волнуюсь, когда она где-то без меня. Думал, что вы волнуетесь аналогичным образом. Судя по тому, что я вижу, я ошибался. Меня зовут Александр Стесев, у нас с Леной самые серьёзные отношения и мне очень жаль, что я зря потратил время, оторвав и Вас понапрасну. С Леной всё в порядке, она в надёжных руках, это всё, что я хотел сказать. Вы ничем мне не обязаны, как и я вам. Честь имею. — Разворачиваюсь и выхожу. Ленина мать делает погромче телевизор.

Возле машины застаю Лену, плачущую навзрыд, словно ребёнок. Отбираю у неё ключи от машины, бросаю их на переднее сиденье машины, захлопываю дверь и, обняв всхлипывающую Лену за плечи, вывожу её через механическую калитку. Хлопаю себя по лбу, достаю из Лениной сумочки все электронные пульты, какие есть, не разбираясь, возвращаюсь к машине и кладу их рядом с ключами на переднее сиденье. Сверху ещё добавляю её ключи от этого дома.

Такси останавливается сразу. Лена продолжает какое-то время всхлипывать у меня на плече, потом звучно высмаркивается в подставленную мной, как ребенку, салфетку и уже спокойно бурчит:

— Спасибо, Мелкий. Я рада, что ты есть…

А потом мы долго целуемся, пока машина неспешно «собирает» все пробки по пути через центр города.

У меня на задворках сознания теплится мысль, что прямо в машине мы позволяем себе действия, очень далеко выходящие за рамки приличий. Но это нужно нам обоим: ей, чтоб успокоиться. Мне — чтоб успокоить её. Потому, лично я не стесняюсь. Она — и подавно. Спасибо водителю за тактичность, он даже в заднее зеркало лишний раз избегает смотреть.

27

Поднимаемся домой. Слава богу, Асели с Вовиком дома нет. Сейчас на кухне они были бы некстати. Быстро готовлю суп из чечевицы, как самое быстрое блюдо, пока Лена шмыгает носом на соседнем стуле. В холодильнике обнаруживаю полную кастрюлю беляшей вперемешку с баурсаками — видимо, Аселя постаралась. Разогреваю в микроволновке с полдесятка— и кормлю Лену ими вместе с супом. Поев, она немного успокаивается.