— Сань, только ты не обижайся. Ты ж на год младше, ну что изменится?

Ну да. В этом возрасте, год разницы — повод для сомнений.

— А тебе есть что терять? — размышляю вслух. — Всё равно ты сама считаешь, что уже «попала». Своих вариантов у тебя нет. То, что ты плаваешь за область — ни для кого не секрет. Ну мало ли почему ты идёшь по улице вместе с товарищем по команде?

— Ну ладно, валяй, — уныло тянет она, — после бассейна идём в ПЛАЗУ.

В ПЛАЗЕ сразу подымаемся на фудкорт — есть после пяти километров лично мне хочется неимоверно. Ей тоже.

Фудкорт — большой круглый балкон на втором этаже, по окружности которого расположены различные мини-рестораны, мексиканская кухня, японская, китайская и еще куча всего. Сажу её в центре балкона, сам иду по кругу с подносом и через минуту ставлю на стол 2 супа-мисо, большую пиццу «4 сезона», салаты, по две порции хосомаки с угрём и по одной — с лососем.

По мере насыщения, её настроение меняет градус с резко минорного на относительно мажорное.

Планшет я посмотрел: дешёвое китайское изделие с низким индексом надёжности. Действительно ремонту не подлежит: замена платы в кустарных условиях будет стоить столько, сколько новый планшет в заводских.

Когда мы почти доедаем, появляется хозяин планшета:

— Добрый день. Аня, ты решила?

Она напрягается и резко краснеет. Я уже принял решение, потому пользуюсь паузой:

— Сколько стоит этот планшет? Отремонтировать старый точно не получится.

По парню без всякой эмпатии видно, что он рассчитывал на радикально иной сценарий, пауза повисает второй раз. Кладу руку на спортивное женское бедро слева от себя и молча смотрю на него. Женское бедро не сопротивляется.

— Сто пятьдесят долларов, — закругляет паузу хозяин планшета.

Молча встаю, подымаю с пола свою сумку со всеми спортивными причандалами, достаю из бокового кармашка бумажник, отсчитываю полагающееся количество:

— По курсу нашими. Пойдёт? Либо можем прогуляться до обменника.

— Пойдёт, без проблем, — удивлённо пялится на меня Коля, но потом всё же берёт себя в руки и, скомкано попрощавшись, удаляется.

Из ПЛАЗЫ идём пешком. Настроение Ануш — как маятник, уже в эйфории.

— А откуда у тебя столько денег? Тебе родители сказали что-то купить? Я тебе на ближайших соревнованиях с суточных отдам. Спасибо большое, что выручил, не ожидала. Честно.

— Ну, во-первых, я работаю, у меня есть свои деньги. Во-вторых, родители тоже присылают (умалчиваю, что к бабке с дедом давно за деньгами не езжу). Так что, не парься…

— А где работаешь? Как и куда устроился в этом возрасте?

Удерживаюсь от сентенции на тему того, что всегда нужно кормить себя самостоятельно. Мой организм реагирует на её эйфорию так, как положено моему возрасту, который пубертатный.

— По случаю. Нужен был аккуратный человек, живущий рядом. Желательно несемейный. Вот я и подошёл.

Гуляем по городу ещё час, потом заваливаемся в кино, где ведём себя сообразно возрасту, в самом последнем ряду кинозала.

Сергеевича в зале сегодня нет — лето, похоже, все живут расслаблено. Нас только двое в зале. Решаюсь на маленький эксперимент.

— Вова, хочу кое-что попробовать. Можно?

— Давай попробуем. Чего ждать?

— Не хочу говорить заранее. Если ты сейчас почувствуешь что-то необычное — пожалуйста, скажи. Давай в четверть силы, это важно.

Продолжаем отрабатывать оговоренное задание. Подгадав момент его «взрыва».