— Вижу, господа, вы ищете трактаты, посвященные воспитанию и обучению?

— Ищем, — ответил я за себя, и за юношу. — Не думал, что их так много.

— Вы знаете господа, в последнее время многие из студиозов — особенно те, кто по каким-то причинам не смог достойно завершить обучение в университете, начали основывать собственные школы. Соответственно, увеличился спрос на труды ученых-педагогов.

Любопытственно. Стало быть, студенты — недоучки основывают собственные школы?

— Вот, пожалуйста — сочинение Леона Гроссуса «Краткое наставление об истинной школе», — сказал книготорговец, с усилием доставая с полки три увесистых тома и, укладывая их на прилавок. — Господин Гроссус считает, что ученику должна быть предоставлена полная свобода. Он сам должен выбирать — чему учиться исколько учиться; нужно ли слушать учителя на уроке, выполнять ли домашнее задание! Если учащийся болтает, валяет дурака на уроке — ни в коем случае нельзя ему мешать!

— Однако! — только и сумел я сказать. — А какой прок от такой учебы?

— А какая разница, есть ли прок? То, чему учит сам педагог — это вторично. Главное, что ребенок получает свободу. А свобода — важнее любого образования. И, как человек свободный, он скоро поймет, что образование необходимо и, он с охотой станет постигать науки!

— Что-то я сомневаюсь, что ребенок добровольно сядет за книжки, — кисло заметил я. — Вот я бы, точно не сел!

Книготорговец вздохнул, отодвинул в сторону Гроссуса, а на освободившееся место положил маленький томик:

— Тогда посмотрите этот трактат, — предложил старик. — Это труд анонимного автора, предлагающего очень интересную систему обучения, в основе которой лежит состязательность и система рейтинга.

— Состязательность? — заинтересовался юный Силуд. — А как можно состязаться в образовании? Кто быстрее решит задачу, или кто скорее прочитает страницу?

— О, здесь очень интересная методика! — обрадовался книготорговец. — Если у вас есть школа, то ее следует поделить на два отделения. Скажем — «золотое» отделение и «серебряное». Ну, можно отделение «А» и отделение «В». И пусть эти отделения соревнуются между собой — у кого более высокие отметки по дисциплинам, кто из учащихся выиграл состязание по фехтованию, кто выбил больше мишеней при стрельбе из лука. Каждое достижение обозначаем плюсом, а неудачи — ну, скажем, было падение с коня во время верховой езды, или кто-то забыл склонение — ставим минус. И ежедневно, на доске школьных объявлений будут вывешиваться результаты состязаний! Каждое отделение будет заинтересовано в повышении рейтинга.

— А что, вроде неплохо, — хмыкнул Вилфрид.

— Это великолепно! — расцвел книготорговец. — Но это еще не все. Каждое отделение мы делим на классы. И классы тоже соревнуются между собой, и каждый класс получает свои баллы, получает ежедневный рейтинг. Но и классы мы делим на группы, и они тоже соревнуются. А еще — у каждого ученика есть свой личный соперник, с которым он тоже станет соревноваться, и тоже, ежедневно будут вывешиваться рейтинги. Вы увидите, как ученики будут стремиться получать знания, чтобы повысить собственный рейтинг, и рейтинг класса!

Я представил, как будут выглядеть подобные «состязания», сколько подлостей и гадостей будет сделано ради получения одного лишнего балла, и меня передернуло. Но наследник престола отчего-то решил купить эту книгу, а на мой вопросительный взгляд пожал плечами:

— Книжица небольшая, много места она не займет.