После мессы на душе стало легче, но когда я вышел из храма, то почувствовал чей-то недобрый взгляд. Вот чей именно, откуда, понять не смог. Может, это был взгляд из-за угла, из-за забора, из пролома стены, или через дыру в покосившемся ставне? А может — я просто уловил этот взгляд раньше, пока шел по улице, а теперь он «прилип» ко мне, как иной раз к одежде пристает кусочек грязи? Я не видел, но чувствовал исходившую ко мне ненависть. Удивился? Пожалуй, что и нет. В Ульбурге, надо полагать, еще оставались люди, ненавидевшие Артакса.

Дойдя до гостиницы и, уже открывая небольшую калитку, врезанную в ворота, я услышал легкий скрип, который трудно перепутать с чем-то иным — звук тетивы, что натягивают «козьей ножкой». Обернувшись, увидел человека в плаще с капюшоном, уже вскинувшего арбалет. Кажется, даже увидел железный болт, летевший мне прямо в лицо, осознавая, что ни увернуться и, ни присесть я не успею, но тут, резкий толчок — и меня отшвырнуло в сторону, а там, где я только что стоял, медленно опускался на пыльную улицу фон Шлангебург — последний рыцарь этой страны, а может, и всего мира, выполнивший свой долг.

Я едва успел подхватить обмякшее тело рыцаря, и, стараясь не потревожить арбалетную стрелу, пробившую его грудь, услышал вопль и увидел фигуру арбалетчика, объятый пламенем плащ и капюшон.

— Я помогу! — прохрипел маг.

Но растративший силы на небольшой, но мощный файербол, господин Габриэль сам нуждался в помощи.

Ну, где же все мои слуги? До сих пор бегают по лавкам? Ага, вот и они. Сдав рыцаря на руки слугам и прибежавшему на шум Силуду — младшему, я помог придворному магу доковылять до гостиницы. Усадив его прямо на пороге, вернулся, чтобы посмотреть — как там стрелок?

А на улице уже никого не было. Пара перепуганных прохожих, раскрыв рты, смотрели на кучу пепла и… обугленную деревянную ногу.

Эпилог

И снова я в своем кабинете. Нет. Нужно сказать — наконец-то я в своем кабинете! Дома! Книги и свитки расставлены и разложены на полках, «стену славы» украсило несколько трофеев — арбалет с номером тринадцать (маг что-то там говорил, что надо вернуть — верну… когда-нибудь…), шпага, подаренная цыганом и топфхельм рыцаря фон Шлангебурга. Как не отнекивался, но пришлось взять. На стенку шлем крепиться не хотел, пришлось пока поставить в угол. Может, закажу потом полный доспех, чтобы топфхельму было не так одиноко. Надо будет завести пару манекенов, чтобы развесить на них свои собственные доспехи. Или пока рано?

К своему несказанному изумлению обнаружил, что труды Аристида у меня уже есть, только под именем Платона. И «Александрия» имелась, но не в печатном, а в рукописном издании… И впрямь, эти книги меня преследуют! Ну, если соберется наш герцог университет создать, все лишние экземпляры ему подарю.

Свои пергаменты и награды сунул пока в ящик стола. Если начну разбирать, вспоминать, получится еще одна книга, а мне пора уже эту заканчивать.

Да, самого главного не рассказал. Рыцарь выжил. Поистине, у парня душа прибита гвоздями к телу. Фраза не моя, но ее уже столько раз использовали сочинители романов, что не будет большого греха в маленьком плагиате.