Ромвелл не знает, что ответить. Поблагодарить ее? Обругать? Или лучше вообще промолчать? Взгляд его падает на повстанца.

— Насчет него не беспокойся, — говорит Каната, словно прочитав мысли имперца. — Его я тоже отпущу, но только после того, как твой корабль взмоет в небо над моим замком.

Ромвелл кивает. И уходит.

Позже, отпустив пилота-повстанца, она стоит в одиночестве на парапете, с которого открывается вид на воды озера Наймив, слегка покачиваясь под порывами ветра. К ней подходит ME-8D9.

Этот старый дроид пробыл в замке дольше самой Маз и повидал столько всего, что любые попытки исследовать глубины его электронной памяти тщетны и граничат с безумием. Каната спрашивает его, устроены ли на ночь Минлан Вейл со своей группой, и дроид отвечает утвердительно.

— В замке снова воцарился покой, — говорит Эмми.

— Что ж, хорошо. Вот только покоя нет в моем сердце. Нарушено равновесие. Какое-то возмущение Силы затуманивает все вокруг. Трудно понять, в чем именно дело, но, думаю, будет нелишним подготовиться.

— Прошу описать дальнейшие действия.

— Подготовь к полету «Удачу Странника». Хочу посмотреть на Галактику. Может, что-нибудь разгляжу.

— Будет сделано.

Дроид ей не принадлежит. ME-8D9 не принадлежит никому — она сама себе хозяйка, как и должно быть. Посмотрев Эмми вслед, Маз закрывает глаза, пытаясь ощутить дрожь переплетенных в Галактике нитей, составляющих паутину переменчивой Силы.

Глава пятнадцатая

Вернувшиеся в Ханну члены команды один за другим собираются в Небесном саду над районом Полис — именно тут жители частенько публично обсуждают политику. Складывается впечатление, что это самое любимое занятие на Чандриле. Hoppe подобное кажется чересчур утомительным — она с куда большим удовольствием отправилась бы домой готовить еду или занялась бы чем угодно, только не обсуждением политики. Да, она прекрасно понимает, что подобные дискуссии имеют свою ценность, знаменуют вовлеченность в демократический процесс и все такое прочее, но даже при всем при этом она предпочла бы держаться от них на расстоянии в сотню парсеков.

К счастью, сегодня никаких дебатов не предвидится. Небесный сад закрыт, и они здесь единственные посетители.

— Что-то явно не чисто, — говорит Джес, прислонившись к декоративной кадке. Скрестив руки на груди, она жует палочку пизо — сухую ветку гладкокожего дерева. Чандриланцы жуют их и высасывают из них сок, чтобы не заснуть. Пилоты приходят в неописуемый восторг, когда им удается разжиться этим лакомством. — Как-то все слишком странно. Сперва без вести пропадают двое героев Восстания, потом дроид-шпион подает сигнал звездному разрушителю? И во всем этом каким-то боком замешан Ташу? Как-то все слишком подозрительно.

Развалившийся на скамейке Синджир откручивает крышку блестящей ртутиевой фляжки и делает глоток, облизнув губы.

— Ташу — словно застрявшая в турболифте птица. Вопит, бьется как умалишенный. И все же он мгновенно ответил на мой вопрос. Он хотел, чтобы я узнал ответ. И потому мне кажется, что наш уже-не-генерал Соло влип по самые уши.