— Ай! Эй!

Джим вырвался и виновато оглянулся на Евангелину. Та хохотала до упаду вместе с прочими девицами. Джиму она ответила воздушным поцелуем.

— А как же твои шмотки? — спросил Джим, следуя по пятам за Тайкусом и стараясь не глядеть ниже затылка.

— Некогда! — рявкнул Тайкус. — Дейзи меня сдала, сучка драная! Они будут здесь с минуты на минуту!

Непорядок в костюме Тайкуса продолжал вызывать ажиотаж. Они пробежали мимо игровых столов, сопровождаемые негодующими, возмущенными и насмешливыми возгласами. Некоторые посетители женского пола восторженно ахали. Тайкус вылетел в дверь черного хода, не тратя времени на то, чтобы ее открыть.

— Бля! — выдохнул он. — Ключи в кармане забыл!

— Едем тогда вдвоем, — сказал Джим. — Мне, наверно, не стоит садиться за руль, но случай экстренный. Садись за мной. Только не слишком близко, ладно?

Тайкус расхохотался. Они бросились к новому стервятнику, который купил Рейнор, и прыгнули в седло. Тайкус недовольно крякнул: сиденье, по всей видимости, было холодное и неудобное. Джим ничего не мог с собой поделать. Он заржал и, раз начав, никак не мог остановиться. Он врубил двигатель, и послушный байк рванулся вперед, невзирая на дополнительный вес. Джим увидел фары, приближающиеся к «Злому Вейну».

— Бля… — буркнул Тайкус.

— Чего?

— И курево тоже в кармане забыл…

Джим расхохотался и указал назад.

— Огни видишь? Это Батлер со своей сворой. Прикинь, как они разозлятся!

— Аж охота остаться, чтобы посмотреть, какие у них будут рожи.

Они были уже в нескольких сотнях метров оттуда и неслись к…

— Слышь, Тайкус! А куда мы вообще едем-то?

— Подальше от Батлера, тюрьмы и подлых баб, Джимми! И, пожалуй, это все, что нам нужно знать. А?

— Знаешь, — сказал Джим, поворачивая в сторону природных каменных скульптур, которыми были уставлены пустоши, — пожалуй, ты прав.

Рассвет был великолепен. Он лениво разливался над пустошами, расцвечивая небо самыми удивительными оттенками. Джиму, который стоял у входа в пещеру, прихлебывая сваренный на костре кофе, казалось, будто кто-то заливает красные камни розовым, золотым и сиреневым.

— Красотища-то какая! — сказал он.

— Угу, — буркнул Тайкус из глубины пещеры.

Джим оторвал взгляд от живой картины, разворачивающейся у него перед глазами, и посмотрел на приятеля. Тайкуса освещал лишь огонек сигары, которую он стрельнул у Джима.

Смывшись от Батлера, друзья раздобыли кой-ка-кую одежку, но на Тайкуса она вся налезала плохо. Рубаха на груди не застегивалась — да что там, она тупо не сходилась сантиметров на восемь! — на брюках одна штанина уже лопнула по шву Финдли лежал на каменном полу, жевал свою сигару, и огонек сигары отражался у него в глазах. Рядом с Тайкусом лежал мешок с разным добром, припрятанным в пещере как раз на такой случай: курево, кофе и немного денег. По другую сторону от Тайкуса стоял музыкальный автомат, который они сперли из поезда. Джим посмотрел на «свою малышку» и вздохнул про себя. Надо будет все-таки доставить ее туда, где ее будет к чему подключить. Тогда она станет похожа на старинный витраж и будет звучать, как церковный хор.

Тишина. Джим тоже закурил и взболтал мутный кофе во фляге. Сделал глоток и поморщился. Костерок весело потрескивал, и от этого в холодной каменной пещере казалось чуточку теплее.

— Прям идиллия, а, Джимми?

— Угу.

Снова воцарилось молчание.