|
Это такая же ложь, как любой Молох. Все мы — и Соумс, и Далинский, и Исо, и, наконец, я предали этого бога. Но когда?нибудь обязательно придет завтра — пусть медленно и долго, но никакая сила не сможет остановить его. Мне нечего сказать тебе, Эд. Все зависит от тебя” Хостеттер смотрел на Лена — плечи расправлены, ноги широко расставлены, угрюмое и непроницаемое лицо, затененное широкими полями шляпы. Теперь настал черед Лена ждать Так или иначе запретный плод съеден, сделанного не воротишь. И Лен сделал выбор. — Чего ты ждешь, Эд? Делай свое дело! — Никто из нас не способен на такое, — сдавленно произнес Хостеттер. Он опустил голову, затем вновь посмотрел на Лена. — Ну? Люди кричали, падали на колени, рыдали. — Я думаю, — начал Лен, — что сам дьявол сто лет назад пробрался в этот мир. Не его ли останки там, за бетонной стеной? Проповедник воздел руки к небу в религиозном экстазе — И все же вы все правы: лучше связать этого дьявола, чем весь мир, — Лен посмотрел на Хостеттера: — Вы не убили меня? Значит, не будете против моего возвращения? — Это целиком зависит от меня, — сказал Хостеттер. Он подошел к фургонам. Лен и Джоан последовали за ним. Навстречу, из укрытия, вышли двое с ружьями в руках. — На первый раз ограничились беседой, — сказал Хостеттер, — если бы ты выдал меня, Лен, нас не спасли бы даже ружья. Теперь я вижу, что ты повзрослел, Ленни. — Теперь я понимаю… Ты ждал проповеди? — Да. — Это тоже было частью испытания? Хостеттер кивнул. Мужчины с подозрением поглядывали на Лена, щелкая предохранителями. — Теперь я вижу, что ты был прав, Эд, — сказал один из них. — Но все равно, на твоем месте я не пошел бы на такой риск. — Я знаю этого человека много лет, и поэтому лишь немного волновался, не более того — Что ж, теперь он твой. Незнакомцы отошли. Каратели Шермэна растворились в темноте. При мысли о том, сколько бед он причинил этому человеку, Лен покраснел от стыда. — Я — причина всех твоих бед, — обратился Лен к Хостеттеру. — Я ведь говорил, что чувствую себя ответственным за твою судьбу с тех пор, как ты ушел из дому. — Я обязательно отплачу тебе за все, что ты сделал для меня — Уже отплатил, — с горечью сказал Хостеттер. Они устроились в фургоне. — Ну, а ты? — теперь Хостеттер обращался к Джоан — Ты готова вернуться домой? Она заплакала, уставившись неподвижно на свет факелов. — Этот мир ужасен, — наконец выдавила она, — и я ненавижу его. — Нет, не ужасен. Он просто далек от совершенства. И ничего нового в этом нет, — сказал Хостеттер Он тряхнул поводьями, прикрикнул на лошадей, и фургон медленно покатился в темноту. — Когда мы отъедем подальше, я передам по радио Шермэну, что мы возвращаемся, — сказал Хостеттер. |
