Когда мы встречаем там ваших людей, то вынуждены делать все так медленно, словно попали в кошмарный сон. А иначе мы превратимся для них в размытые пятна. Но долго быть за пределами Паитити мы не можем, если только у нас нет с собой частицы Пламени.

– Пламени? – повторил Рафт. – Что такое Пламя?

– Пламя рождает всю жизнь, – серьезно проговорила Джанисса. – Во всем Паитити есть только два амулета, которые несут в себе огненные семена Пламени. Мы не знаем, как они сделаны. Они очень старые и достались нам в наследство от древнего рода, который жил здесь до нас, – ее глаза сузились. Один амулет у Паррора, другой должен быть у меня. Обладать им – мое право, право Хранителя. Но царь потребовал его у меня, ну что же, ничего, у меня есть свой план. Придет время, когда…

– Прошу тебя, – вновь перебил ее Рафт, – расскажи мне сначала обо всем, что связано с движением в вашем мире. Вы двигаетесь быстрее нас, почему?

– Пламя угасает, – мрачно сказала Джанисса. – Вот для чего Паррор и разыскал Крэддока. Понимаешь, когда-то Паитити было другим. Жизнь нескольких поколений проходила за один день, а ночь вмещала в себя жизнь следующих. А до этого, еще раньше, одного дня хватало для жизни сотен поколений. Сейчас жизненный цикл замедлился. Вода течет теперь быстрее, чем во времена наших предков. Мы помним многое. У нас остались записи, но о чем-то мы можем только догадываться. Давно, задолго до того, как мой род обрел разум, в Паитити жили другие люди.

Они построили эти замки. Мужчины, женщины – они были похожи на вас, они были сильными, мудрыми и счастливыми – и жили у самого Пламени. Но потом Пламя опустилось и уснуло.

Рафт нахмурился.

– И все они погибли?

– Нет, не погибли.

– Что же с ними случилось?

Она посмотрела в сторону.

– Когда ты шел по невидимой дороге, то, должно быть, видел пещеру – там во мраке ползают и витают тени. Ты видел этих чудовищ. Они и есть наши предшественники, и это они построили этот замок, и замок Паррора, и все вокруг. Но когда Пламя начало опускаться в глубь земли, они опустились вместе с ним и превратились в эти жуткие создания. Теперь нам это известно, хотя еще совсем недавно мы об этом ничего не знали.

Рафт попытался сопоставить факты.

– Выходит, они выродились в то время, как вы развивались, так?

– Они выродились задолго до того, как у нас появились первые проблески разума. Я же сказала, Пламя уснуло. Но Крэддок разбудил его – это было очень, очень давно, миллионы поколений назад. Мы знаем это, потому что наши предки, наши близкие предки, проникли в пещеру Пламени и нашли там разные вещи – холщовый мешок, какие-то металлические сосуды и блокнот, записи в котором никто из нас прочитать не мог.

Мы строили разные догадки, но ничего не понимали до тех пор, пока здесь не появился да Фонсека на летающей машине. С его помощью Паррор и я прочитали эти записи.

– Миллионы поколений назад? Не может быть! Крэддок не такой старый!

– Время в Паитити течет совсем иначе, – пояснила Джанисса. – Крэддок разбудил Пламя, и это было нашим рождением. Теперь Пламя вновь опускается, и это несет нам смерть.

Дэн Крэддок! Оказывается, Рафт его совсем не знал. Тридцать лет валлиец скитался по Амазонке. Зачем? В поисках разгадки той ошибки, которую он когда-то совершил?

– Что такое Пламя? – спросил Рафт.

Джанисса удивленно вскинула брови.

– Оно дарует и забирает жизнь. Это Курупури.

Рафт пристально посмотрел на девушку и сказал:

– Хорошо, оставим это. Чего хочешь ты?

И вновь ее глаза загорелись фиолетовым светом.