— Категорически.

— Стоп! — Это Федор. До сей поры он слушал молча. И хмурился, что уже беспокоило меня всерьез. — Пока все было ясно, как в учебнике новейшей истории, самой новейшей, которая про очень новых русских. Теперь все летит к черту. Логично — в свете всего услышанного — благополучно отправить ее к праотцам, списав на кредиторов, врагов, мстителей, депрессию, автомобильную катастрофу, в конце концов. Кто бы стал разбираться?

— А вот я, кажется, понимаю, в чем тут дело. Начинается Достоевский.

— Ты гений, Этьен. Начался Достоевский.

— Вернее, Антон Васильевич Полонский собственной персоной. Просто так, к праотцам, посредством киллера или автомобильной катастрофы, он не мог. Да и не захотел бы. Не тот уровень, не его стиль. Покойный был…

— Я помню: великий мастер мистификаций. — Он и вправду помнит, мы говорили об этом ночью.

— И страстный любитель.

— Но такие сложности…

— А никаких особых сложностей. Роман? Или что там — повесть, притча… Не удивлюсь, если он действительно написал это здесь. Настроение было… надо ли говорить? Все пронизано мрачной готикой — очень похоже.

— Как и здешний антураж.

— Вот именно. Кстати, Этьен, как давно он приобрел этот замок?

— Пять лет назад.

— И нанял — тогда же — обеих дам?..

— Чем заслужил их пламенную любовь. И преданность. Правда, я думаю, это называется иначе. За дочкой тянулась приличная растрата из другого, такого же маленького, пансиона. Маячил суд. Он погасил долги. И дал другую работу. Намного спокойнее — здесь ведь не было никакого отеля. Просто маленький частный замок…

— …в который он намерен был изредка наезжать. Или селить нужных людей.

— Очень в духе Антона.

— Он и решил в конечном итоге — использовать его совершенно в собственном духе.

— А издательство?

— Приобретено примерно семь лет назад. По принципу: пусть будет на всякий случай. Курировал лично господин Птица.

— Тоже — похоже. Был у Антона период таких приобретений.

— И тоже пригодилось, как видим. Словом, не было никаких особых сложностей. Скорее — любимая игра. Вроде конструктора. Пара-тройка старых деталей под рукой, хитроумное инженерное решение — и ловушка готова. Еще раз простите, мадам.

— Прощаю. Правда, мне отчего-то представляется иная картина. Рыболовные снасти. Пара-тройка надежных крючков, любимая наживка, которая всегда наготове. И — конец. Но оставим сравнения. Что же Майка?

— Да, Майка. Ее он действительно подтянул, когда возникла нужда. И она поспешила на зов. Думаю, с радостью.

— Но почему?! Антон ведь однажды выкинул ее на улицу, без всякой вины, не пожелав даже выслушать объяснений. Просто выбросил, как нашкодившую собачонку.

— А вы? Просто отошли в сторону. Не так ли? А она, между прочим, шла за вами и верила вам. Что предательство постороннего человека! Другое дело, когда отступает близкий, надежный вроде бы человек. Протянувший однажды руку. Такие обиды куда больнее. И месть слаще. Не находите?

— Не задумывалась.