Он не мог сказать, что нашел где-нибудь дом за время своего путешествия. Но это не означало, что здесь в Чарлмонте у него был дом.

Истерли был именно тем, что в нем было тогда и было до сих пор, он хотел от этого избавиться. И когда он путешествовал, не имея ни целей, ни маршрута, он надеялся, что с каждой милей по дороге, с каждой безродной неделей, которую он проводил в новых местах, со всей непривычной работой и странными людьми, которую он делал и встречал, он сможет каким-то образом избавиться от связи с особняком и всех людей под его крышей.

И в своем стремлении к личному миру, он был готов оставить в прошлом свои отношения с братьями и сестрой, оставить Эдварда, Лэйна и Джин, как сопутствующий ущерб в войне, чтобы вернуть себя.

Или, возможно, это больше походило на то, чтобы найти себя в первую очередь.

В конце концов, он был вынужден признать, что везде, где бы он ни был, он был тем, кто он есть, и реальность заключалась в том, что он не мог это изменить, благодаря тому, что он узнал до того, как покинул родной дом, он не мог изменить себя самого.

Судьба оказалась такой сукой, причем с плохим чувством юмора…

Внезапный звук сирен с визгом шин за его спиной показался совершенно не гармоничным, когда он услышал его на цифровом устройстве своего мотоцикла.

С проклятием он выпрямился и оглянулся назад.

Полицейская машина округа Огден резко выехала из-за деревьев, потом остановилась, в результате чего накренилась, когда офицер за рулем нажал на газ.

— Ублюдок.

Макс приналег на байк и нажал сцепление акселератора, посылая «Харлей» к скорости света. Факт, что заходящее солнце садилось, помогал, так как большинство автомобилей и грузовиков включат фары… он надеялся, что скорее всего заметит их.

Он очень надеялся, что увидит их.

Как и все адреналиновые наркоманы, он вошел в странную зону спокойствия, подтолкнув свой байк к самому краю его движущих функции и … к целостности. Воздух несся на него, вытягивая волосы за спину, как шлем, который он мог бы надеть, если бы предписывал закон, и вибрация, как сеть, проникала сквозь его крепко прижатые ладони, сжимая предплечья, словно адреналин от наркотиков. Он вжался в бак, это не только стало желательным, но и необходимым, сила скорости была таковой, если бы он попытался сесть, он бы просто вылетел с мотоцикла.

Быстрее и еще быстрее, пока мир не превратился вокруг него в видеоигру без каких-либо последствий, коп и реальность быть пойманным грозила лишением ему лицензии, если не большим — он мог исчезнуть навсегда.

Он не боялся быть задержанным. И его совершенно не заботило, если он разобьется.

Он не переживал на этот счет.

Старая сельская дорога изгибалась под разными углами, он уворачивался от густых деревьев, которые сохранились не из-за уважения к их великолепию, а потому, что дорогу вокруг них было сделать дешевле и легче. Пастбища, на которых находились буйволы и пахотные угодья, где созревали соя с кукурузой, вскоре превратились в одну прямую линию. А потом последовало больше виражей. И еще один прямой участок.

Макс быстро нырнул, глянув назад, ну и ну, оказалось, что у него на заднице сидит Джефф Гордон, один из местных копов, парень прямо у него на хвосте и приближался…

Макс сфокусировался перед собой, нажал на рукоятку скорости и наклонился влево.

Или же он въедет в зад прицепа для перевозки лошадей, который двигался со скоростью четырех миль в час, или же…

Байк плавно пошел в нужном для него направление, он шел почти параллельно с тротуаром, шины едва дотрагивались до покрытия.

В этот самый момент из-за угла показалась машина на противоположной полосе.