— Ну, институт тогда придется бросить, конечно, это же нормальная работа, посменная, если я правильно понимаю…

Ярик умоляюще сложил руки перед грудью (мне показалось, что только хорошее воспитание не позволило ему броситься перед матерью на колени):

— Мамочка, миленькая, можно я буду вместо института в магазине стоять? Я все товары смогу выучить и покупателям говорить. Я же видел…

— Ну, я не знаю… — женщина явно растерялась.

— Подумайте об этом, — предложила я. — Можно договориться на испытательный срок. Ярик у вас не хватает звезд с неба, но безукоризненно вежлив, красив, дисциплинирован и исполнителен. Что же для такой работы еще?

— Я смогу? Я смогу. Ух ты! Я смогу! — прекрасное лицо юноши даже как-то ожило от предвкушения.

— Спасибо, я подумаю об этом, — механически сказала женщина. На психологических тренингах так учат отказывать.

Я вздохнула. Ну что ж, я попыталась. Они ушли.

* * *

В следующий раз она пришла спустя пару лет, без Ярослава. Я ее, конечно, не узнала. Она напомнила.

— Я опять не знаю, что мне делать. Все было хорошо. Ярик работал в большом магазине. Его там любили. С самого начала мы ни от кого не скрывали, что у него ментальные проблемы, и поэтому его не переводили из отдела в отдел, как других. Свой отдел он знал назубок, прекрасно справлялся со своими обязанностями, раскладывал товар, ориентировал покупателей… Но тут впервые за четверть века в его жизнь решил вмешаться отец. Он забрал его из магазина и устроил на один из своих заводов…

В дверь энергично постучали.

— Здравствуйте, — на пороге стоял Ярослав и ослепительно улыбался. За прошедшие годы он стал взрослее и коренастее. — Я теперь хочу вам сказать, что это я сам папу попросил про завод. Он меня туда сначала водил, и мне всё показали. Ух ты, как там здорово! В магазине было хорошо, но помните, я машины люблю. И всегда любил. Мне с ними интересно и спокойно. Они не ждут, что я с ними говорить буду. Там на правильную кнопку нажал, и — ух ты! И еще я там с Ритой познакомился…

— Девушка из деревни в Псковской области, которая на конвейере работает, — уточнила мать. — И у нее маленький ребенок.

— Ух ты, Максик такой хорошенький! Я ему самолетик из бумаги сделал и водяную бомбочку, он так смеялся! И послушайте меня и вы, и мама: дело не только, чтобы с Ритой спать, хотя это — ух ты! — как хорошо. Но она мультики любит смотреть, как и я, и французские комедии, и я всё понимаю, что она мне говорит. И готовит она хорошо.

— Это ведь счастье? — спросила я у матери.

— Но разве…?

— Если бы вы не сделали всего того, что вы для Ярика сделали, оно и близко не было бы возможным.

— Вы так думаете?

— Я в этом уверена.

Идеальный папа

— Я к вам… я к вам… Да я, собственно, и сам, кажется, не знаю, зачем я к вам, — крупный, что называется, «видный» мужчина с досадой тряхнул живописно лохматой головой.

— Пойдете домой? — чуть-чуть смягчив улыбкой наезд, спросила я.

Он с готовностью, открыто улыбнулся в ответ.

— Да нет, это уж совсем глупо выйдет. Просто не знаю, как сказать, да и звучит оно как-то… В общем, так: моя старшая дочь (ей 22 года) обвиняет меня в том, что я — идеальный отец.

— Именно обвиняет? — уточнила я.

— Именно обвиняет.

— Неожиданно, — признала я.