Но не инопланетяне ли для нас порою наши дети, внуки, молодые коллеги, старики? Люди других народов и культур, с которыми мы сталкиваемся в глобалистической повседневности? Не ошибаемся ли мы, когда в наших повседневных или принципиальных разногласиях думаем, что для нас с ними «очевидно» одно и то же? Не кажемся ли порой кому-то «марсианами» мы сами?

Что вы думаете по этому поводу, уважаемые читатели? Есть ли, существуют ли сейчас универсальные «прописные истины», которые, будучи озвучены, были бы всем известны, были одинаково понятны, могли бы послужить мостом для всех живущих поколений? Для всех культур?

И давайте попробуем составить хоть приблизительный список.

Я от себя предлагаю номер один: «Дважды два равно четыре».

Лель и Снегурочка

— Можно я сначала одна зайду, без сына?

Прием только начинался, и я подходила к своему кабинету. Навстречу мне с коридорной банкетки поднялись моложавая ухоженная женщина и один из самых красивых юношей, каких я вообще (включая кино и телевидение) видела в своей жизни.

Льняные кудри, высокие скулы, большие ярко-голубые глаза — персонаж из сказки. Снегурочка, Лель — что-то оттуда. Или реклама зубной пасты. Секунда восхищенного рассматривания — и я уловила в его красоте какую-то странность, но не стала о ней думать.

— Да, разумеется, проходите. — Мне почему-то даже понравилось, что восхитительный юноша останется в коридоре. С чего бы это?

— Ярик, ты пока посиди здесь.

Она села в кресло, и под безжалостным к полутонам неоновым освещением я увидела морщинки и замазанные косметикой круги под глазами.

— У моего сына Ярослава умственная отсталость.

Я возмущенно вскинулась, но тут же взяла себя в руки. Наша вечная легенда о привилегиях гения и красоты. А их нет, увы, — никаких привилегий для умниц и красавцев. Но все-таки, надо признать, обычно умственно отсталые подростки выглядят иначе…

— Вы уверены?

— Более чем. Помимо моих собственных ежедневных многолетних наблюдений это подтвердили не то пять, не то шесть не связанных между собой специалистов.

— Но он выглядит… — все-таки не удержалась я.

— Да, внешность… Я бы предпочла, чтобы Ярик не был так красив… — Она вскинула руку. — Я объясню, объясню… Но сначала скажите: сколько, по-вашему, ему лет?

— Шестнадцать? — предположила я.

— Двадцать два, — сказала мать Ярослава.

— Так, — мне ничего не оставалось, как признать свою ошибку. — Он чем-то сейчас занят?

— Да, Ярик учится в институте. На третьем курсе.

— Но помилуйте! — я растерялась. — Как умственно отсталый человек может успешно учиться в институте!

— Сейчас я все объясню, — вздохнула женщина и начала свой рассказ.

Ярик был вторым ребенком, и никаких сложностей в родах никто не ожидал — ни специалисты, ни сама роженица. Однако с самого начала что-то пошло не так. Были стимуляция, долгий безводный период и наконец срочное кесарево сечение. Но сначала казалось, что все обошлось. Ребенок хорошо ел, спал, двигался, улыбался, прибавлял в весе. К тому же ангельски-лельская внешность присутствовала у Ярика с самого начала: при взгляде на очаровательного малыша никто не удерживался от счастливой улыбки. Только к трем годам стало ясно, что что-то с мозгом все-таки произошло. Поставили ЗПР (задержка психического развития).

— И вот тут я не согласилась, — сообщила мать.