– Ладно, – согласился Тарнболл. – Так теперь я спрашиваю себя, почему скорпион не последовал за нами? Но не получаю никаких ответов.

– Попробуй вот такой, – так и выплюнул эти слова Джилл. – Он не последовал за нами потому, что Сит загнал нас как раз туда, куда хотел, в мир, который может терроризировать девушек, а через них – и нас обоих.

– Девушек? – повторил за ним спецагент. – Мир, который приводит в ужас… – И тут он громко охнул. – Тот тип – Род? Ты именно об этом говоришь? Тот ублюдок, муж Анжелы? Но он же мертв!

– Не думаю, – возразил Джилл. – По-моему, он находится в компьютере, в лимбе, всего лишь дожидается, когда его синтезируют – или уже синтезировали!

– Но в любом случае, это всего лишь один человек, – вставил Джордж Уэйт.

– Правильно, – поддержал Тарнболл. – И если в ответе за это он, то когда мы доберемся до него, я лично сверну ему шею. Конструкция он там или нет, этот ублюдок пропадет навсегда!

– А ты не забываешь кое-что? – напомнил ему Джилла, когда рослый спецагент с отвращением сплюнул, зашвырнув свою догоревшую ветку далеко в лес, и они зашагали дальше при колеблющемся свете мерцающего факела Уэйта. – Ты можешь подавлять его сколько угодно, хоть по десять раз на дню, а Сит может снова и снова возвращать его. Род Денхольм, если это его рук дело, всего лишь копия. А у Сита есть копировальная машина. Боже, мы ведь не знаем, сколько его копий может быть там!

Тарнболл снял с плеча автомат.

– Не знаю, и в данную минуту, меня это не особенно волнует. Баннермен не мог выдержать пулю, и этот тип тоже не сможет. Ладно, он копия. Но копия человека. И даже если мы не можем убить их, то определенно можем посшибать.

И Джилл понял, что Тарнболл теперь мертвецки трезв.

В голосе его снова зазвучал скрежет.

И как раз в этот миг факел Уэйта замерцал и погас, выбросив небольшой сноп искр. А Кину Сун сказал:

– Видеть!

Теперь, когда тени подступили вплотную, свечение в лесу не слишком далеко от них сделалось вполне заметным.

– Тихо теперь! – предостерег хриплым скрежещущим голосом Джилл. И далее:

– Гуськом, – прошептал спецагент. – Так только один из нас будет на что-то натыкаться.

– Кто? – поинтересовался Джилл, признавая превосходство автомата Тарнболла в подобной ситуации.

– Я. – Тарнболл отделился от утесов и шагнул под деревья – и почти сразу же на что-то наткнулся.

– Барни – черт! – проскрежетал он.

А Джилл облегченно вздохнул и протянул руку вниз, потрепал по голове бешено виляющего хвостом пса. И тут… идея.

– Браконьеры, Барни! – негромко, но настойчиво науськал его Джилл. – Браконьеры, старина. Найди их, Барни – найди их!

Но Барни и не требовалось искать: он и так уже знал, где они.

Группа Джилла последовала за псом через лес, и свечение среди деревьев становилось все ярче. К тому же из-за ложного черного горизонта в виде утесов в небо выпорхнула пара шафрановых лун, испещряя пятнами тропу к кострам в лесу. И чем ближе они подбирались, тем тише шли.

Для Барни это было давно знакомым делом: ему уже доводилось знаться с браконьерами. Не считая редкого фырканья и негромкого порыкивания, он двигался столь же бесшумно, как группа из пяти мстителей, которую он безошибочно вел к добыче. Но даже если бы он залаял или один из членов группы наступил на сухую ветку, то сомнительно, чтобы этот звук расслышали за другими звуками, доносившимися теперь от пятна мерцающего света, красно-желтого света костров, который становился все ярче и ярче.