И все же Кайлея продолжала хмуриться. Кьяра утверждала, что Лето просто хотел купить этим подношением уступчивость Кайлеи, добиться того, чтобы наложница смирилась со своим положением, перестала жаловаться на судьбу и требовать перемен.

И вот теперь неведомо откуда взявшийся Гурни Халлек рассказал, что редкий камень в действительности добывают на Гьеди Первой. Ах, какая ирония судьбы! Кайлея понимала, как ужалила эта новость неверное сердце Лето.

Кьяра внимательно наблюдала за выражением лица своей леди, понимая, какие мысли появляются в ее голове. Старуха тотчас увидела рычаг, которым не замедлила воспользоваться.

— Прежде чем Лето сможет жениться на этой дочке эрцгерцога Эказа, вам следует подумать о своих династических делах, миледи.

Старуха поднялась и встала возле обсидиановой стены. В синеве дорогого вулканического стекла отражалась ее искаженная фигура, словно пойманная причудливо соединенными гранями сказочно-таинственной поверхности.

— Забудьте о своем отце и брате, забудьте даже о себе. У вас есть сын, сын герцога Лето Атрейдеса. У вашего брата и Тессии нет детей, поэтому Виктор — прямой наследник Дома Верниусов… и Дома Атрейдесов. Если с герцогом что-нибудь случится до того, как он женится и оставит потомство, то Виктор станет законным главой Дома Атрейдесов, а поскольку мальчику всего лишь шесть лет, то вы на много лет станете регентшей, миледи. Это превосходная и ясная перспектива.

— Что ты имеешь в виду, говоря: «если с герцогом что-нибудь случится»?

Кайлея сжала кулаки. Она слишком хорошо поняла смысл предложения старухи.

Притворно смутившись, Кьяра допила кофе и налила себе еще чашку, не спросив разрешения.

— Герцог Пауль Атрейдес был убит во время корриды. Это был несчастный случай. Вы же сами присутствовали при его гибели, разве не так?

Кайлея живо вспомнила все подробности того страшного боя; перед ее мысленным взором явственно встала окровавленная фигура старого герцога, убитого быком на Плаза де Торос. То трагическое происшествие сделало сына старого Пауля герцогом за много лет до положенного срока. Лето был в то время почти ребенком.

Не хочет ли Кьяра намекнуть, что это была не случайная смерть? До Кайлеи доходили разные слухи, впрочем, быстро заглохшие, но она считала их досужей ревнивой болтовней. Старуха замолчала, заминая опасную и скользкую тему.

— Эту идею не стоит рассматривать всерьез. Я понимаю это, моя дорогая. Я упомянула об этом так, по ходу нашего спора.

Кайлея, однако, не могла отделаться от тайной мысли, которую заронили в ее сознание ядовитые слова старухи. Она тоже не могла представить себе иного пути сделать своего сына главой Великого Дома Ландсраада. В противном случае Дом Верниусов просто пресечется. Кайлея плотно прикрыла глаза.

— Если Лето в конце концов примет предложение руки Илезы Эказ, то вы останетесь ни с чем. — Кьяра взяла со столика поднос и сделала вид, что хочет уйти. Семена посеяны, осталось ждать всходов. — Ваш герцог уже проводит слишком много времени с этой шлюхой из Бене Гессерит. Ясно, что вы для него ничего не значите. Я сомневаюсь, что он вообще помнит о тех обещаниях, которые давал вам в пылу страсти.

Кайлея заморгала от удивления. Откуда старуха могла знать, что шептал ей в постели Лето. Но мысль о том, что герцог Атрейдес ласкает юную бронзоволосую Джессику, целует ее в чувственные полные губы и гладкие упругие щеки, превратила раздражение от навязчивости Кьяры в ненависть к Лето.

— Вы должны задать себе трудный вопрос, миледи. Чему должны вы сохранять верность: герцогу Лето или своей семье?

Он не желает дать вам свое имя, а это значит, что вы навсегда останетесь Кайлеей Верниус.

Старуха убрала поднос, оставив Кайлее чашку остывшего кофе. Кьяра вышла, не попрощавшись и не спросив, нужно ли что-нибудь ее госпоже.