— Мэтью, он прав. У меня в самом деле интрижка.

Мэтью промолчал.

— Может быть, Фрэнк приставил ко мне частного детектива? — спросила она.

Мэтью не ответил.

— Чтобы застукать меня в постели с поличным. Сделать снимки на месте преступления. Теперь ты мне позволишь еще порцию? — И она показала официанту пустую рюмку. Тот кивнул и поспешил к бару.

Она повернулась к Мэтью и снова улыбнулась.

— Фрэнк тебе ничего не говорил? Например, чтобы приставить ко мне детектива?

— Нет, — солгал он и тут же подумал: а собственно, почему? Леона была с ним откровенна, почему бы и ему не выложить карты на стол и открыто не рассказать обо всем. Но было уже поздно, пусть уж она сама…

— Если бы он думал, что у меня какая-то интрижка, он бы тебе сказал?

— Не знаю.

— А ты ему рассказывал, когда у тебя было с Агатой Хеммингз?

— Нет.

— А вообще мужчины рассказывают друг другу о таких вещах?

— Некоторые рассказывают, я — нет.

— Некоторые женщины тоже рассказывают, — сказала она и посмотрела в сторону бара, где для нее готовили коктейль. — Но не я. У меня нет друзей среди женщин. А тебя я считаю другом.

— Спасибо, — кивнул Мэтью.

— А ты меня?

— Да.

— Хорошим другом?

— Очень хорошим.

«Ну, начала, так говори же!» — подумал он.

— Ну и как друг, — спросила она, — ты хотел бы, чтобы кто-то делал мои фотографии, через окно мотеля, голой, с раздвинутыми ногами, во время этого?..

— Леона, я…

— Коктейль «Танкэрей» со льдом, — сказал официант.

Он, видимо, что-то услышал, и вид у него был виноватый. Леона посмотрела на него снизу вверх и ангельски улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она.

— Сэр? Еще один, для вас?

— Нет, спасибо, — ответил Мэтью.

Официант поспешил отойти от столика.

— Думаю, я смутила его, — сказала Леона.

— И не только его, — не глядя на нее, буркнул Мэтью.

— Не будь ханжой, — она подняла рюмку. — За радуги и за желания.

Он смотрел на нее, пока она пила.

— Ты расскажешь, почему ты несчастлива?

Леона глубоко вздохнула.

— Может быть, потому что старею.

— Чепуха, — сказал он. — Сколько тебе лет, Леона? Тридцать семь? Тридцать восемь?

— Через месяц будет сорок.

— А выглядишь на двадцать пять.

— Ах ты льстец, — сказала она и через стол дотянулась до его руки. — Дорогой добрый друг, дорогой мой друг, — сказала она и вяло улыбнулась. — Мэтью?

— Да, Леона.

— Нет у меня никакой интрижки.

Она стиснула его пальцы и пристально посмотрела ему в глаза.

— Если Фрэнк тебя спросит, скажи ему, что ничего нет, хорошо?

Отпирая дверь своей квартиры в кооперативном доме, Уоррен Чамберс услышал, что внутри звонит телефон. Он оставил ключ в замке, пробежал через гостиную и схватил трубку.

— Алло!

— Уоррен, это Мэтью.

— Привет, Мэтью.

«Сейчас я должен все рассказать ему, — подумал он, — что меня засекли и что я знаю: ты встречался сегодня днем с нашей подозреваемой. И хотя меня засекли, я готов ознакомить тебя, Мэтью, со сценарием, который у меня успел сложиться.