— Я хочу кое-что вам показать. Но если это увидит кто-то еще…

Он покачал головой. Лиман оглядел узкое задымленное помещение. Прямо у него на глазах последний клиент, сидевший у стойки (кроме них самих, разумеется), порылся в кармане, бросил бармену мелочь и медленно вышел.

Некоторое время они сидели в молчании. Бармен бесстрастно, без малейшего интереса поглядывал на них. Вскоре парочка, размещавшаяся в кабинке неподалеку, поднялась и также отбыла, негромко ссорясь между собой.

— Ну так что? Сколько их здесь? — спросил «коричневый» как можно тише, чтобы бармен ничего не услышал.

— Только… — Лиман не закончил, лишь кивнул в направлении задней части зала. — Но он не смотрит. Думаю, уже можно. Что вы хотели мне показать?

«Коричневый» снял наручные часы и открыл металлический корпус. Из часов выскользнули две маленькие глянцевые фотографии, и «коричневый» ногтем разделил их.

— Только сначала я хочу кое в чем убедиться, — сказал он. — Во-первых, почему вы выбрали именно меня? Не так давно вы сказали, что целый день таскались за мной, проверяя, что да как. Я этого не забыл. Ну, выкладывайте.

Ерзая на стуле, Лиман хмуро поглядел на него.

— Все дело в том, как вы смотрели на вещи, — пробормотал он. — В метро сегодня утром… до сегодняшнего утра я никогда в жизни вас не видел, но сразу обратил внимание, как вы смотрите на вещи… На неправильные вещи, которых там на самом деле нет. Точно так, как смотрят коты, — глянете краешком глаза и быстро отводите взгляд… И у меня мелькнула мысль: а вдруг вы тоже видите марсиан?

— Очень интересно. Дальше, — сказал «коричневый».

— Ну, я и пошел за вами. Целый день ходил, надеясь, что вы именно тот… с кем я могу поговорить, кому могу признаться. Раз я не единственный, кто может видеть марсиан, стало быть, еще не все потеряно. Это, знаете ли, хуже одиночного заключения. Я уже три года их вижу. Три года! Целых три года я хранил свой секрет, и никто меня не заподозрил, даже сами марсиане. Мне столько раз хотелось покончить жизнь самоубийством, но каким-то образом я сдержался. Сам не знаю как.

— Три года? — вздрогнув, переспросил «коричневый».

— Где-то очень глубоко всегда жила крошечная надежда. Я знал, что никто мне не поверит… без доказательств. А как получить доказательства? Весь день, пока я ходил за вами, я думал: если вы их тоже видите, быть может, есть и другие… навроде нас с вами… и, собравшись вместе, мы смогли бы придумать, как убедить весь остальной мир…

Пальцы «коричневого» пришли в движение. Не говоря ни слова, он подтолкнул фотографии в сторону Лимана. Пару минут тот внимательно рассматривал снимки.

— Вы снимали это ночью? — наконец спросил он.

Это был какой-то пейзаж. По темному небу плыли белые облака. На фоне тьмы выделялись похожие на белые кружева деревья. Трава тоже выглядела белой, словно бы залитая лунным светом, а тени казались расплывчатыми, как будто мерцали.

— Наоборот, белым днем, — ответил «коричневый». — Просто в инфракрасном свете. Вообще-то я дилетант, но в последнее время увлекся экспериментами со съемками в инфракрасном свете. И получил очень странные результаты. — Лиман пристально смотрел на снимок. — Видите ли, я живу неподалеку отсюда… — «Коричневый» постучал пальцем по некоему объекту на фотографии. — И часто там фотографирую, но время от времени у меня получаются весьма странные снимки. Понимаете ли, хлорофилл отражает инфракрасный свет, поэтому трава и листья на снимках получаются белыми.