|
Понимаете ли, хлорофилл отражает инфракрасный свет, поэтому трава и листья на снимках получаются белыми. Небо выглядит черным, как вот здесь. В общем и целом можно добиться занятных эффектов. Сфотографируйте дерево на фоне облака, и на снимке вы не различите, где что. Зато можно фотографировать в тумане, когда обычная камера бессильна. Но пару раз, когда я снимал вот это, — он снова постучал по довольно обычному на вид объекту, — моя камера фиксировала нечто из ряда вон. Сами посмотрите. Видите человека с тремя глазами?
Лиман поднял снимок ближе к свету, потом взял со стойки вторую фотографию и принялся внимательно изучать ее. Когда он наконец положил оба снимка на стойку, на лице Лимана играла улыбка. — Знаете, — заговорщицким шепотом сообщил он, — профессор астрофизики одного из наиболее значительных университетов написал для «Таймс» небольшую, но очень интересную заметку. По-моему, его зовут Шпицер. Он рассуждал о жизни на Марсе, есть ли она там и каковы они, эти марсиане. Но самое интересное, он утверждает, что, даже если марсиане когда-либо и посещали Землю, доказать это все равно невозможно. Никто не поверил бы тем нескольким людям, которые видели бы этих марсиан. Разве что марсиан случайно сфотографировали бы… — Лиман задумчиво посмотрел на «коричневого». — Что и произошло. Вы сфотографировали их. «Коричневый» кивнул, взял снимки и спрятал их обратно под крышку часов. — Мне тоже так кажется. Правда, до сегодняшнего вечера я не был уверен. Раньше я не видел марсиан… полностью… ну, как вы. Но вовсе не обязательно обрабатывать голову ультразвуком, хотя с вами, разумеется, это произошло случайно. Просто нужно знать, куда смотреть. Какие-то фрагменты марсиан я вижу всю свою жизнь. Наверное, то же самое видят и другие люди, но не отдают себе в этом отчета. Это нечто вроде движения, которое можно уловить только краешком глаза, не напрямую. Что-то, что почти есть, но стоит вам посмотреть в упор, и оказывается: там ничего нет. Именно фотографии навели меня на верный путь. Этому нелегко научиться, но вполне возможно. Мы с пеленок получаем установку смотреть на вещи прямо — в особенности на те вещи, которые хотим как следует разглядеть. Может, эту установку дали нам марсиане. Заметив краешком глаза некое движение, мы сразу поворачиваем головы. А марсианина уже и след простыл. — Выходит, видеть марсиан может… любой? — За несколько дней я значительно продвинулся в этом направлении, — ответил «коричневый». — Ну, с тех пор, как сделал эти фотографии. Главное — тренироваться. Знаете, есть такие картинки, которые как бы составлены из нескольких других, но это становится заметно, только если внимательно изучить их. Своего рода обман зрения. Нужно просто понять, как смотреть, а иначе мы так ничего и не увидим. — Но ведь камера их ловит. — Камера — да. Удивительно, и как это никто до сих пор не сфотографировал марсиан. Я же вам показывал снимки — там очень четко виден этот их третий глаз. — Ну, фотография в инфракрасном свете вещь относительно новая. И потом, спорю, марсиан нужно снимать на каком-то особенном фоне, иначе они будут неразличимы, как деревья на фоне облаков. А это сложно. В тот день, наверное, было нужное освещение, вы выбрали правильный фокус, точно навели объектив. Случилось своего рода маленькое чудо. Столь удачное совпадение может никогда не повториться. Но… не смотрите, только не смотрите! Они разом замолчали, украдкой поглядывая в зеркало. Их взгляды скользили в сторону двери бара. Затем воцарилось долгое молчание. — Он оглянулся на нас, — наконец сказал Лиман. — Он посмотрел на нас… третьим глазом! «Коричневый» замер, точно к месту пригвожденный, а потом быстро допил оставшееся спиртное. |
