— Ну нет. Это уж слишком!

Затем она бережно осмотрела элегантную «мануэлиту» из серии мадам Жеслянд и пять французских кукол Жимо фасона 1870-х, сидящих на кровати. Немецкий фарфор их тщательно сконструированных головок был в первозданном состоянии. На сундуке рядком сидели «девчушки Готье» с вращающимися головками, в шелковых халатах и кожаных ботиночках с настоящими застежками, с сияющими стеклянными глазами, изготовленные немецкими мастерами, давно унесшими в мир иной секреты своего ремесла.

Чтобы успокоиться, Кэтрин отпила из своей бутылочки с водой. Леонард просто в обморок упадет, когда она покажет ему фотографии того, что само приплыло к ним в руки. А если верить письму Эдит Мэйсон, это все — лишь «образцы», «малая часть коллекции».

Вспышки камеры Кэтрин наполнили комнату ослепительно белым светом, мрачный гостевой домик будто поразила молния. Забыв о минутах и часах, она фотографировала каждую куклу во всевозможных ракурсах.

Мистер Дор по-прежнему блистал своим отсутствием.

Убедившись, что она ничего не упустила, Кэтрин собрала свои заметки и камеру, выключила свет и заперла на ключ дверь в это царство кукол. Внизу Кэтрин долго звонила в колокольчик в тщетных попытках вызвать старика, который, вероятно, и был владельцем гостевого дома. Пришлось оставить ключ на стойке. Уже на крыльце она увидела на входной двери табличку «ЗАКРЫТО». Старый хозяин, должно быть, забыл про свою гостью и Бог знает куда ушел.

Кэтрин задалась вопросом — есть ли у Эдит Мэйсон страховка, покрывающая стоимость коллекции старинных кукол (полмиллиона фунтов по оценке самой Кэтрин), оставленных без присмотра в номере жалкой лачуги, которую и в интернете-то не найти?

Глава 3

Прежде чем вернуться в Литтл-Малверн и рассказать Леонарду об уникальной находке, Кэтрин сделала крюк до места, когда-то хорошо ей знакомого — Эллил-Филдс, или Пекла, деревни между Грин-Уиллоу и Хирфордом, где она промучилась первые шесть лет своей жизни. С тех пор она там больше не появлялась — и всячески старалась забыть это место. В те годы в деревне похитили, возможно даже убили, ребенка, которого она хорошо знала. Это было лишь частью того мира, который она закрыла для себя на тридцать два года. Ей становилось дурно при одной мысли о возвращении туда. Когда выпадали рабочие визиты в Хирфордшир, она специально не замечала эту часть страницы в дорожном атласе.

Ей снова предстояло встретиться с давними переживаниями, о которых знали только ее психотерапевты и родители. Сегодня утром, просто проезжая вблизи Пекла на пути в Грин-Уиллоу, Кэтрин почувствовала, что попадает в ловушку или даже в капкан, уготовленный самой судьбой, который ей до сей поры удавалось миновать. Психотерапевты же внушали ей, что, вернувшись на место давних событий, она убедится, что ничего страшного там нет, как нет и почвы для ее детских страхов, мучительных и чересчур затянувшихся.

Один терапевт, величавший себя когнитивным бихевиористом, учил ее бороться со вспышками паранойи. В этот раз она могла опробовать его метод на практике. За совпадением редко скрывается заговор, так ведь? Кэтрин знала, что ее отношение к «родной земле» излишне подвластно сиюминутным чувствам. И еще одна деталь — теперь Пекло, затаившееся в дальнем уголке памяти, разгоралось в сознании лишь тогда, когда в новостях всплывали очередные трагические сюжеты о пропавших детях и жестоких издевательствах над ними.

Но сегодня, вопреки наставлениям, своим и чужим, впервые с тех пор, как она начала работать на Леонарда Осборна, ей захотелось, чтобы ее босс не был прикован к инвалидной коляске. Ведь тогда он смог бы лично осмотреть коллекцию Мэйсонов, а она — удержать Пекло на расстоянии.