– Да ты издеваешься надо мной? – выкрикиваю я, топая ногой. – Она что, была знакома с ним раньше?

Томас поджимает губы и пожимает плечами.

– Не могу сказать.

– А показать?

– Ты готова к этому? Готова к тому, что я хотел бы тебе показать? Ты готова с холодной головой увидеть мои воспоминания? Готова принять их и не возненавидеть меня?

– Нет, – шепчу я. – Нет.

– Поэтому не спрашивай.

Томас опускается на колени, разбирая вещи Гелы. Она не его мать. Она не его мать, чёрт возьми! Я убила только его отца, но не мать! И я отчасти рада, что у Томаса идентичные моим чувства к ней, но он… чёрт, моя голова сейчас взорвётся. Я не могу истерить снова, иначе мы окончательно разругаемся.

– Что это? – Томас поднимает альбом.

– Рисунки Гелы. У неё была хорошая фантазия, и порой она развлекала моих племянников сказками.

Томас открывает альбом, листая его. Я не могу отрицать, что Гела была талантливой. Она прекрасно рисовала. Только сейчас я замечаю, что там очень много портретов моего отца, словно она была зациклена на нём.

– Вот. Это то, что нам нужно. История любви девушки к принцу, который её бросил. Вот, – Томас подскакивает на ноги и показывает мне на чёрную воду, обрамленную густой листвой, и там стоят двое. Мужчина, очень похожий на моего отца стоит на одном берегу, а девушка, напоминающая Гелу, на другой стороне озера. Оно небольшое, но явно опасное и глубокое.

– Но… но, подожди. Рома сказал, что нужны сказки моей матери, – напоминаю я.

Томас приподнимает альбом с рисунками, крутя его в воздухе.

– Очень смешно. Ты издеваешься? – спрашивая, злобно всплёскиваю руками. – Я и без того едва держусь, чтобы не ударить тебя или не сжечь к чёрту это место. Это несмешная шутка, Томас!

Томас ещё твёрже смотрит на альбом. Я бросаю взгляд на рисунок, затем на серьёзное и напряжённое выражение лица Томаса.

– Да ты с ума сошёл, Томас! Гела не моя мать! У меня была мать! Я хотела раньше, чтобы Гела была моей матерью, но она не моя мать! Это чушь собачья! Чушь! Она была законченной сукой, и это её я нашла в лесу! Я притащила её в наш дом! Она переспала со всеми, кто ей попадался, и даже не скрывала этого! Она была чёртовой шлюхой, Томас!

Томас глубоко вздыхает и бросает альбом в кучу барахла Гелы. Он подходит ко мне и берёт мои руки в свои.

– Подумай, Флорина. Сложи два плюс два. Ты сильнее, чем должен быть тринадцатый ребёнок. Тобой всегда пренебрегали. Твои братья и сестра пренебрегали тобой и считали тебя чужой. Твоя мать тоже не уделяла тебе время. Ты обладаешь хитростью и быстротой, как Гела. Господи, да ты даже похожа на неё, только у тебя цвет волос и глаз Русо, а остальное всё её. Ты даже порой смотришь на меня так же, как и она.

– Нет, – шепчу я, мотая головой. – Нет. Нет, я сказала! Нет!

Вырвав свои руки из рук Томаса, я делаю шаг назад.

– Тогда найди мои воспоминания о Геле. Найди их, Флорина.

– Нет… нет, не буду, – бормочу я. Кажется, я сейчас или взорвусь, или просто умру на месте от того ужаса, на который намекает Томас.

– Найди их. Посмотри, Флорина. Посмотри, – настаивает Томас. – Не трусь перед правдой. Пора тебе понять, кто ты на самом деле. Давай.

Чувствую, как на мою голову что то давит с разных сторон и хватаюсь за неё.

– Посмотри, Флорина. Смотри. Если ты сама не сделаешь, я заставлю тебя насильно увидеть это. Смотри.

– Я не могу… нет, это всё… выдумки.