– Ты знаешь, что это не моя вина. Чем больше детей, тем слабее последние. Это не я придумала. И мы договорились, что после двенадцатого ребёнка у нас больше не будет детей. Двенадцать хорошее число, но ты притащил ещё одного. Я и так воспитываю восьмерых твоих детей, Русо. И что дальше? Гела снова родит для тебя ещё одного, чтобы завершить чётный цикл?

– Нет. Гела никого больше не родит. Мы остановимся на тринадцатом. Флорина последняя.

– Но…

– Я устал спорить с тобой. Иди к себе и занимайся своими делами, а я буду заниматься своими. Гела остаётся.

– Она спит с твоими детьми! – взвизгивает жена Русо.

– Я знаю. И мне это нравится. Пусть мальчики развлекаются. Гела не против. А я люблю наблюдать.

– Ты просто… мерзкий ублюдок, – с ненавистью выплёвывает женщина.

– И тебе я тоже нравлюсь таким. Ты любишь меня таким.

– Нет, я любила тебя, когда ты не был настолько поглощён властью. Когда мы обратились, ты клялся мне в вечной любви.

– Да, только я не подозревал, что вечность – это так скучно и долго. Я ведь не виню тебя в тех многочисленных любовниках, которые крутятся вокруг тебя постоянно. Поэтому я оставлю Гелу себе и своим сыновьям, а ты пошла вон отсюда.

– Ненавижу тебя! Животное! Отвратительное животное!

– Я тоже тебя люблю, дорогая, – смех Русо крайне неприятный, но меня больше злит то, что Гела рядом с Русо. Снова. Я не слышал о Геле очень долгое время, и Русо о ней не говорил. Но теперь я знаю, что Гела родила ребёнка Русо. Она стала ему ближе, чем я.

Портьера распахивается, и я выхожу. Русо хватает меня за руку и притягивает к себе. Он крепко обнимает меня, тяжело вздохнув. А я радуюсь тому, что он это сделал.

– Что с тобой, папа? – шепчу я. Ему нравится, когда я называю его так.

– Я устал, Томас. Я так устал, мой мальчик. Я должен был убить Гелу после того, как она подарила мне дочь, но… меня так влечёт к ней. Я не могу пока убить её.

– Но ты убьёшь? – с надеждой спрашиваю я.

– Да. Я убью. Никогда не позволяй женщинам считать, что они управляют тобой. Нет женщины, нет проблем. Убивай их без зазрения совести, как делаю это я. Пусть они рожают тебе первенца, а затем избавляйся от них. Только так можно сохранить силу в клане и увеличить её, – Русо похлопывает меня по спине и забирается в кровать.

– Я могу… – показываю на постель, и Русо, улыбаясь, кивает мне. Я заползаю к нему, и он обнимает меня.

– Когда нибудь ты станешь королём, Томас. Когда нибудь, когда я умру.

– Ты не умрёшь, – со страхом я цепляюсь за его халат.

– Придёт время, когда мне придётся оставить тебя. И ты возьмёшь на себя всю ответственность. Ты будешь делать так, как я скажу тебе. Ты будешь следовать моим приказам, понял?

– Да, папа.

– Умный мальчик и такой сильный. Не беспокойся о Геле, я позволю ей немного развлечь меня и обучить тебя, как обладать властью над женщинами, а потом мы избавимся от неё, Томас. Она знает слишком много. Твой отец идиот. Он не обратил её, а дал ей измениться, как сделали это мы с ним. Это было огромной ошибкой. Гела никому не подчиняется, даже мне. Но пока она любит меня, я буду использовать её.

– Ты её… любишь?

– Нет. Я просто испытываю плотское влечение, Томас. У нас, у мужчин, слишком сильно развито желание оплодотворять женщин и наслаждаться ими.