Глава девятая

Где-то, неизвестно где

Говоря по телефону с матерью, Натан терял терпение. Она возмущалась, что он приехал ко мне, а не к ней. Однако он принял мою сторону, что меня очень удивило, и упрекал ее за то, что она бросила меня на произвол судьбы. Вообще-то она умная женщина, но сама себе вредила, неустанно твердя, что я могу заразить его и потому он должен держаться подальше от меня. “Твой отец безумец! Ты должен усвоить это раз и навсегда!” Если бы она была рядом, я бы возразил, что ей некого, кроме самой себя, винить за свои опасения. Ни наш сын, ни я не виноваты в ее слепоте в том, что касалось меня. А ведь абсолютно все было очевидно уже в тот момент, когда мы с ней встретились.

Чтобы больше не слышать, как упорно сын меня защищает, я сел за рояль. Руки выдали меня. Они без моего ведома заиграли одно из произведений, которые я исполнял тем вечером, когда Кароль – женщина, ставшая потом матерью Натана, – “подцепила” меня. Ирония заключалась в том, что эта музыкальная тема стала последней – не удовлетворившей меня, впрочем, – которую я сочинил, перед тем как окончательно бросил писать музыку.

Я ненавидел светские мероприятия, но мне не удалось увильнуть от коктейля, устроенного в мою так называемую честь. Агент не позволил мне этого сделать. К тому же прием отвлек меня, разогнал на время моих демонов, увеличил дистанцию между тем, что я утратил, и тем, что от меня осталось. Худой, с бледным лицом, затянутый в удушающий смокинг, я бродил в толпе невыносимых людей, которые пришли лишь для того, чтобы быть замеченными на

Вам троим. Вы – мое дыхание.

Обезуметь от любви – вот истинная честность.

Альфред де Мюссе

“Не зарекайся”

Глава первая

Где-то, неизвестно где

Ветер завывал и бесновался. Продолжался прилив. В унисон с моими ожиданиями накатывали мощные волны и с неумолчным грохотом обрушивались на прибрежные скалы. Били по скалистому берегу так сильно, что, встретившись с ним, рывком отступали обратно в океан, яростно сталкиваясь со следующим табуном и образуя снопы кипящей пены. Захватывающее зрелище. Умиротворяющее. Разгул стихий неудержимо притягивал меня. Я мог прыгнуть в их гущу и навсегда исчезнуть. Наконец-то исчезнуть. Меня никогда не найдут, а если и найдут, то через несколько недель. На какой пляж выбросит мое тело? Не все ли равно. Неужели настал момент? Тот самый момент, которого я так долго ждал. Больше ничто меня не останавливало.

Ливень хлестал меня, а я хохотал. Это был горький смех. Все, я пришел. Шаг. Второй. Третий.

Я стоял на краю, готовясь упасть. Гибельная бездна звала меня. Закрыв глаза, я заставлял звучать музыку. Проигрывал в уме аккорды, которые уйдут вместе со мной. Мозг прокручивал мое последнее сочинение.

Вдруг передо мной возникло лицо Натана. Оступаясь, я отшатнулся от края, дыхание сбилось. Настолько, что я сложился пополам и оперся ладонями о колени. Как если бы долго бежал. Я испепелил взглядом бурю, начавшуюся слишком рано. Возмутился и наорал на нее. Она насмехалась надо мной. Ради него, Натана, я пока еще обязан устоять.

Натан – единственный человек на планете Земля, которого я должен защитить.

Спотыкаясь, я вернулся в дом.

В свой дом – подобие берлоги. Подобие западни. Но с бутылкой и таблетками я был вправе рассчитывать на не слишком скверную ночь.

Глава вторая

Где-то в другом месте

Пятничный вечер обещал быть хорошим – таким, как я люблю. Сплошной экспромт. Днем пришло сообщение от Сюзанны, моей старшей сестры: “Есть планы на сегодняшний вечер?” Я ответила: “Угадай!” Она: “Удачный или неудачный день?” Я: “Неплохой”.