Он заставил Кольку обуться, надеть чистую рубаху, туго затянул его ремешком:

- Имей в виду: я тебя в школе каждую перемену проверять буду!

Пришёл Сергей, спросил, позавтракали ли ребята, всё ли у них готово.

- Ну что ж, школьная команда, в путь-дорогу! «Отдай концы», как моряки говорят. - Он обхватил братьев за плечи: - Давайте уж так… по-ручьёвски! На полную мощность! И чтобы вам за меня не стыдно и я за вас не краснел. По рукам, значит?

Братья вышли на улицу.

У колодца Костя повстречал Варю с подругами. Они зашли к Васе Новосёлову, потом подняли с постели Алёшу Прахова.

Вскоре появился на улице и Паша Кивачёв. Всё на нем было новенькое - башмаки, кепка, брюки.

Ученики направились к школе.

Около дома Кораблёвых Катя Прахова потянула Варю за руку:

- Витю надо позвать.

- Зови, если хочешь. Я не пойду!

- Опять поссорились? - догадалась Катя. - В сто первый раз! Ну, да я вас сегодня же помирю…

- Посмей только! - вспыхнула Варя.

Но Катя засмеялась и убежала к Кораблёвым. Школьники вышли за околицу. Воздух был ясен, прозрачен, солнце хорошо пригревало, ветер дул попутный - словно всё прочило счастливый путь.

Впереди видны были поля, луга, перелески и высокий дом на «школьной горе», на крыше которого празднично горел сейчас красный флаг.

И хотя осень властно вступала в свои права, но «школьная гора» в это утро расцвела по-весеннему. Ожили белые тропки, что тянулись от колхозов к школе, запестрели цветными платками, кофтами, рубашками. Звучали голоса, песни, смех. Школьники шли стайками, тянулись цепочками; первоклассников сопровождали матери, отцы, бабушки. Школьный двор, поросший за лето густой травой, зашумел.

Первый школьный день! Сколько принёс он восклицаний, объятий, крепких мальчишеских рукопожатий!

Ребята заглянули во все школьные уголки: в сад, на участок, в дровяной сарай, полный могучих берёзовых плах, в юннатскую кладовушку, в мастерскую…

После разлуки всё было дорого и мило.

Без конца крутился ворот колодца, поднимая вёдра со студёной водой, и школьники пили её с таким удовольствием, словно лучшей воды не бывало на свете.

На спортплощадке мальчишки щеголяли друг перед другом своей ловкостью: крутились на турнике, карабкались вверх по канату, прыгали через ров.

В пёстрой толпе школьников Костя заметил невысокую поджарую фигуру Вани Воробьёва и бросился к нему:

- С нами, да? В восьмой?

- Чуть повыше - в девятый! Решил вот на старости лет доучиться.

- А в колхозе ты разве ничему не научился? - спросил Костя.

- В бригаде я много чего узнал полезного. Но этого мало, - признался Воробьёв. - Хотели агротехником в колхозе поставить, да нельзя… не доучился… А я хочу в Тимирязевку пойти. Без десятилетки же туда не попадёшь…

Задолго до звонка восьмиклассники собрались на втором этаже, в просторной, светлой комнате. Это был их класс.

Три окна смотрели в сторону Высокова. Через них были хорошо видны тропка, ведущая к колхозу, поля, речка, дома колхозников, площадь посреди села, маленький сквер с памятником Ленину.

- Ребята, смотрите! - закричала Варя, распахнув окно. - Класс-то наш у всего колхоза на виду!

- Да, всё видно как на ладони, - согласился Прахов.

Школьники начали рассаживаться за парты.

Ребята из Соколовки, как всегда, держались дружной стайкой и заняли самые последние места. Липатовцы, общительные и весёлые, быстро смешались с другими учениками.

Новички из дальних деревень - Хрущева и Денисовки - сели отдельно, у стены.

Почаевские немного важничали: их колхоз «Вторая пятилетка» считался самым крупным и богатым по всей округе.

Почаевские мальчишки, как по сговору, были одеты во фланелевые куртки со светлыми застёжками «молния», а девочки - в вязаные пёстрые джемперы и голубые косынки.