— Брось…

— Нет, у нее действительно дар. С ней советуются важные шишки. Будь по-другому, они не стали бы этого делать.

— И где она видела все это — крепкое здоровье, парня с именем на «М» и отсутствие детей? В спитом чае?

— Нет, на моей руке. Посмотри на эти маленькие линии под мизинцем, с внешней стороны ладони. У тебя их две, а у меня ни одной.

— Хилари, не морочь мне голову. У мамы их три…

— Все верно. Ты забыла, что у нее был ребенок, который умер?

— Ты серьезно? Ты действительно веришь в эту чушь?

— Ты спросила, я ответила.

— Значит, у тех, кто собирается иметь детей, есть такие линии, а у всех прочих их нет?

— Нужно уметь смотреть, — стала оправдываться Хилари.

— Нужно думать. — Рию расстроило легковерие обычно рассудительной сестры.

— В сущности, это было не так уж дорого… — начала Хилари.

— Брось, Хилари. Недельное жалованье за такую ерунду! И где она живет, в пентхаусе?

— Нет, как ни странно, в кибитке. В таборе.

— Ты шутишь.

— Нисколько. Деньги для нее значения не имеют. Это не рэкет, не профессия, а дар.

— Ага, как же…

— Это значит, что я могу делать что угодно, не боясь забеременеть, — очень уверенно сказала Хилари.

— Отказываться от противозачаточных таблеток опасно, — ответила Рия. — Я не могу полагаться на какую-то мадам Фифи или как там ее зовут…

— Миссис Коннор.

— Миссис Коннор, — повторила Рия. — Забавно… Когда мама была молодой, она советовалась со святой Анной или еще с кем-то в этом роде. Мы считали ее чокнутой, а теперь появилась миссис Коннор из табора.

— Посмотрим, как поведешь себя ты, когда захочешь что-нибудь узнать. Побежишь к ней со всех ног.

Очень трудно выяснить заранее, какой будет твоя работа. А когда берешься за нее, уже поздно диктовать свои условия.

Хилари работала секретарем сначала в пекарне, потом в прачечной и, наконец, очутилась в школе. Она говорила, что там не так уж много возможностей встретить будущего мужа, но зато платят побольше и бесплатно кормят ланчем; следовательно, можно отложить немного денег. Когда придет время, она сумеет внести свою долю за дом.

Рия тоже копила деньги, но на путешествия. Сначала она работала в конторе хозяйственного магазина, потом — в компании, изготавливавшей инструмент для парикмахерских. А затем попала в большое агентство по торговле недвижимостью. Рия принимала посетителей и отвечала на телефонные звонки. Когда она пришла сюда, то знала только одно: в этой отрасли наступил бум. В начале восьмидесятых в Ирландию пришло процветание, и первым его ощутил на себе рынок недвижимости. Между агентствами существовала жесткая конкуренция, однако вскоре Рия поняла, что все это одна мафия.

В первый день работы она познакомилась с Розмари. Стройная, белокурая, холеная, но очень дружелюбная — в отличие от девочек, с которыми Рия училась в школе и на секретарских курсах. Розмари тоже жила с матерью и сестрой, так что они сразу нашли общий язык Розмари была так уверена в себе и так во всем разбиралась, что складывалось впечатление, будто она — специалист с высшим образованием, досконально знающий рынок. Но выяснилось, что Розмари здесь лишь шесть месяцев; это было второе место работы в ее жизни.

— Какой смысл работать где-то, если ты не разбираешься в том, что происходит вокруг? — говорила Розмари. — Когда знаешь, что к чему, это вдвойне интереснее.

Во всяком случае, это делало Розмари вдвойне интереснее для всех молодых людей, работавших в компании.