Через пару недель полиция разыскала мать Джинджера, и в тот же день Пол поехал к ней на квартиру, расположенную в лондонском Ист-Энде.

Она оказалась неопрятной, рыжеватой особой с жестким выражением лица и остатками былой красоты. Ее глаза, карие, с длинными, как у сына, ресницами, профессионально ощупали Пола, когда она явилась в ответ на призывное мычанье хозяйки этого доходного дома, в котором она снимала заднюю комнату. Мужчина выглядел слишком прилично по сравнению с теми, кто обычно стучался к ней в дверь, но Нелл Фарнинг вряд ли что-то вообще могло удивить.

— Поднимешься? — Она дернула рукой в сторону лестницы.

В горле Пола запершило от запаха протухшего жира и дешевых духов, пока он поднимался за женщиной в ее комнату. Ее стоптанные тапки не скрывали мозоли на пятках, и Полу были видны синие узлы вен, уродовавшие ноги, которые все еще выглядели ногами женщины, которой не было тридцати.

— Заходи, любовь моя. — Она закрыла за ним дверь, и холодные серые глаза Пола скользнули по комнате, отмечая мрачную сетку занавесей на единственном окне, ободранный умывальник и кипу дешевых американских журналов на столике возле кровати. Черный нейлоновый пояс для чулок свисал поверх бюстгальтера на алюминиевой спинке кровати, а из шкафа возле камина вываливались еще какие-то вещи.

Нелл Фарнинг уставилась на гостя.

Она слишком хорошо знала мир и мужчин, и инстинкт внезапно подсказал ей, что этот человек не пойдет к таким, как она, с обычной целью. Она подхватила с пола нейлоновый чулок и затолкала его под одеяло на кровати.

— Ты полицейский? — поинтересовалась она. Его губы слегка искривились, и он покачал головой:

— Я пришел поговорить с вами о вашем сыне, миссис Фарнинг.

— О, неужели? — На этот раз в ее глазах промелькнуло удивление. Она взяла с каминной полки пачку «Вудбайнс» и медленно вытряхнула сигарету. — Зажигалка найдется, любовь моя?

Он повернул колесико зажигалки, и она наклонилась к пламени, халат распахнулся, обнажив нежную кожу с голубыми прожилками вен, которая неизменно свойственна рыжеволосым всех оттенков. Пола кольнуло чувство жалости к этому существу. Она была красива недолговечной красотой, но, попав в руки грубого скота, утратила все иллюзии.

— Значит, вы пришли из-за Джинджера, так, что ли? — сказала она. — Ну, что с ним такое? Вы, наверное, какой-то богатенький типчик, который хочет, чтобы я помогла содержать его? — Она хрипло расхохоталась. — Я порой себя-то не могу содержать. В наше время сделать деньги можно только стриптизом — а какая из меня стриптизерша, с такими-то ногами? — Она задрала халат и продемонстрировала ему выступающие узлы вен на бедрах. — Ужасное заболевание для моей профессии. — Она снова рассмеялась, потом закашлялась, подавившись сигаретным дымом. — Думаю, мальчишке лучше скорее подрасти, чтобы содержать бедную старую мать.

— Я остеопат, миссис Фарнинг, — холодно сообщил Пол, — и ваш сын — пациент моей клиники. Полагаю, вам известно, что ваш муж нанес мальчику тяжелейшую травму около восемнадцати месяцев назад? Он сломал ему правую лопатку, и, так как мальчику вовремя на оказали грамотную медицинскую помощь, кость срослась неправильно. Я собираюсь это исправить. Потребуется операция, и мне нужна ваша подпись на заявлении о согласии. — Пол достал записную книжку и вынул оттуда документ. — Как я понимаю, вы согласны на операцию, миссис Фарнинг?

— А почему бы нет? Мальчишка не устроится потом на работу, если плечо не выправить.