Рут Стайн было немного за сорок. Она была гинекологом, маленькая энергичная особа, забавно жестикулировавшая руками при разговоре, а ее коротко стриженные, тронутые сединой волосы довольно странно смотрелись на фоне костюма белки. Она сняла шапочку, объяснила она, потому что в ней жарко. Ее умное, немножко обезьянье личико сморщилось в улыбке, когда она хвалила костюм Марни. Его потребовалось лишь чуть-чуть подогнать. Это любезно сделала сестра Донкин, которая гораздо более ловко, чем Марни, обращалась с иглой, и теперь костюм сидел так, словно Марни родилась в нем. Он сверкал и переливался, когда она двигалась, а шарики на шапочке мигали, словно маленькие радужные глазки. «Очаровательно и нелепо», — подумал Пол, оглядывая ее из-под маски.

— Пол просто дьявол какой-то, никогда не оденется так, как положено.

Пол засмеялся и надкусил датский сандвич, поскольку буфетный стол был щедро уставлен всевозможными вкусными вещами. Он выглядел сдержанно и просто в бриджах и клетчатой рубашке; вокруг него витал аромат канадских лесов.

— Наряды, Рут, придуманы для декоративных существ вроде вас, женщин. Вы ведь согласны со мной, Алек?

Алек, которому было неудобно и жарко в белом костюме друида, от всего сердца согласился с ним. Он позволил Эрролу уговорить себя пойти на бал, но теперь жалел, что не остался дома, чтобы посвятить свое время тропической рыбке, которую он выращивал в специально подогреваемом аквариуме в материнском саду. Здесь же в этой дурацкой одежде он чувствовал себя как рыба, вытащенная из воды на сушу.

— Где Эррол? — спросил Пол у Марни.

Эррол танцевал с Джулией, и Марни показала на него. Она увидела, как Пол изумленно разглядывал Эррола, который нарядился дьяволом. Весь в черном, с маленькими рожками на голове, с раздвоенным хвостом, свисавшим с облегающих брюк.

— Он и в самом деле похож на черта! — заметил Пол с циничной усмешкой.

— Он красивый и нехороший, — проговорила Рут, провожая Эррола глазами. Только Пол заметил краску, залившую лицо Марни до самых краешков зеленой маски. Потом оркестр совершенно неожиданно переключился на фокстрот, и Марни почувствовала панику, когда Пол сказал Рут Стайн:

— Ты извинишь меня, Рут? Настало время потанцевать с моей секретаршей.

Его пальцы обхватили запястья Марни, а в присутствии Рут и Алека она не могла отказаться от его приглашения. Ей пришлось пойти с ним на площадку, переполненную людьми. Пол был вынужден крепко прижать девушку к себе, чтобы ее не слишком толкали. Но он чувствовал напряжение Марни, она повторяла его шаги, как маленький автомат, и он вдруг рассердился на ее скованность. Он повернул ее голову к себе и немедленно почувствовал, как ее тело сначала воспротивилось, а потом она слегка вздохнула и, наконец, уступила его настойчивости, расслабилась, слилась с ним. Они молча танцевали, пока не кончилась музыка, потом Пол заметил, что они оказались рядом с одним из арочных проходов, которые вели прямо к реке, и сказал:

— Давайте выберемся из этого муравейника. Я чувствую себя словно селедка в бочке.

— Нет…

Марни попыталась освободиться, но он не собирался принимать отказ. Он повел ее от огней павильона в ночь. Было прохладно, и разноцветные огоньки освещали путь к реке, где Пол предложил немного посидеть на деревенской скамье.

— Сигарету? — Он протянул ей портсигар и, улыбаясь, смотрел, как мигают маленькие радужные шарики на ее шапочке. — Я согласен с Рут, — прошептал он, — ваш костюм восхитителен. Он вам очень идет.

— Спасибо. — Она следила, как смешивается в воздухе дымок от их сигарет, слушала, как ночные птички охотятся на мошек, роившихся вокруг ив у самой воды.