Ничего подобного. Наконец, одна аномалия вызвала недоумение. В папке без инициалов, датированной девятым августа, лежала пластиковая коробка, пустая. Кассеты не было.

Синьор Б. никогда бы не допустил такой промашки. Разумеется, он это сделал намеренно.

Пьетро упал на колени, сгорбился. Расплакался, опираясь на кулаки. Рыдания раздирали грудь, крупные горячие слезы капали на палас. Он ненавидел это место, но после смерти синьора Б. так и не собрался с духом, чтобы освободить комнату. И вот наказание за малодушие: его окружает ложь, которой отец опутывал детишек, чтобы проникнуть к ним в голову.

Эта последняя мысль утешила его на мгновение. Осознав, какая фальшь его окружает, Джербер испытал нечто вроде озарения.

В грустной истории Дзено Дзанусси был момент, когда фикция подменила собой реальность.

Похороны, догадался Джербер.

Когда друзья и знакомые что-нибудь клали в сундучок в память о мальчике, синьор Б. оставил там аудиокассету.

55

Порте-Санте – монументальное кладбище во Флоренции. Его основали в середине XIX века. Оно расположено внутри монастырских стен, построенных Микеланджело вокруг базилики Сан-Миниато. С такой высоты можно любоваться одним из самых впечатляющих видов старинного города.

Даже ночью.

Когда Джербер, стараясь не попасть на камеру видеонаблюдения, перелез через боковую калитку, он на мгновение остановился посмотреть на лучи прожекторов, освещающих башню палаццо Веккьо и купол Брунеллески. Панорама вселила в него присутствие духа: нелегко сознавать себя единственным живым в таком безлюдном месте.

Он принялся бродить между надгробных памятников, пытаясь припомнить, где находится склеп семьи Дзанусси.

Слишком много лет прошло с тех пор, как он был здесь вместе с синьором Б. Недавно он рассказывал Майе, как отец, стоя перед сундучком Дзено, неожиданно положил руку ему, Пьетро, на плечо.

Непосредственно перед этим Пьетро спросил, почему синьор Б. выбрал аудиокассету.

Может быть, этот импульсивный жест был вызван невозможностью ответить. А может, отец просто хотел заставить его замолчать. Или то была отчаянная, немая мольба о помощи человека, совершившего нечто ужасное.

Скоро он это узнает.

Для такой цели Джербер прихватил с собой ломик, спрятав его под плащом. Он наконец нашел гробницу, которую искал. Там было четыре плиты. Родители Дзено покоились рядом друг с другом. Ниже – места, предназначенные для сыновей. На одной плите значилось имя Пьетро Дзанусси, но только с датой рождения. Старый друг уже смирился с тем, что умрет одиноким, подумал Джербер и ощутил бесконечную грусть.

При виде мраморной плиты с фотографией малыша Батигола у него сжалось сердце.

Строго говоря, то, что психолог собирался сделать, не являлось осквернением могилы, но он все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Он выхватил ломик, подсунул его под угол плиты и налег на этот рычаг что было сил. Плита сдвинулась лишь на несколько миллиметров. Он попробовал снова, с другого угла. Наконец ему удалось сдвинуть ее в сторону почти целиком.

Он выдохся, одежда промокла от пота. Но отдыхать не время. Если вдруг появится сторож, другого шанса не будет. Поэтому, подсвечивая себе смартфоном, он заглянул в гробницу.

Сундучок стоял там, целый и невредимый.

Джербер встал на колени, опустил обе руки в отверстие, вытащил сундучок и поставил на землю. Печати не было, только маленький висячий замок. Взломать его не составило труда. Джербер заглянул внутрь.

Среди множества вещей и фотографий он сразу узнал то, что положили друзья из Порто-Эрколе.

Пакетик с фигурками футболистов от Ишио. Кирпичик из лего, принесенный Карлетто. От шоколадного батончика Джованноне осталась только обертка. Зато жевательная резинка «Тарджет» в форме сигареты, которую положил Этторе, выдержала испытание временем.