Гиббз внимательно посмотрел на него.
— Хочешь рассказать нам, что случилось?
— Нет, не хочу. — На его лице появилась кривая усмешка. — Но придется. Ты ведь все равно узнаешь, так уж лучше я сам расскажу тебе сейчас, до того как ты напечатал что-то в своей газете. — Рено посмотрел на Эми. — После того как я расстался с вами вчера вечером, я связался по рации с офисом, где находилась Айрин. Обычно я сначала патрулирую местность в черте города, а потом проезжаю по одной из окружных дорог, но в этот раз Энгстром приказал мне сделать наоборот. Иначе говоря, он велел мне не покидать этот район. Все выглядело спокойно, как обычно и бывает вечером буднего дня, когда дети не играют в ковбоев на улицах. Подумав о детях, я вспомнил, о чем мы говорили за ужином, вспомнил, как Сэнди взяла опекунство над Дэвидом, и начал заводиться. — Кривая усмешка исчезла с лица Рено, но лицо его по-прежнему было хмурым. Он глубоко вздохнул. — Следующая часть не для печати. Договорились, Хэнк?
— Выкладывай.
— У меня все это не выходило из головы — я все больше думал о Сэнди, о том, как она все испортила, и не только свою жизнь, но и мою и Дэвида. — Он помолчал. — Машин на окружной не было, все, как я уже говорил, было спокойно; все, кроме меня. Сначала я пустил пар, потом закипел. Следующее, что я сделал, вам известно. Я направился сюда.
Глаза Хэнка Гиббза сузились.
— И что было у тебя на уме?
— Убийство. — Дик Рено вновь помолчал, потом покачал головой. — Но это так и осталось всего лишь намерением. То, что мне хотелось сделать, и то, что я сделал, — две разные вещи. К тому времени, когда я прошлым вечером приехал сюда, я слегка поостыл — достаточно, чтобы поговорить с Сэнди без нервов.
— Во сколько ты приехал? — спросил Гиббз.
— Около десяти, может, чуть раньше. — Рено пожал плечами. — Мне, конечно, следовало бы известить о своей отлучке офис. Последний раз я звонил туда примерно без пятнадцати десять, непосредственно перед тем, как отправиться сюда.
— Ты не сказал, куда едешь?
— Я сказал Айрин, что проедусь еще разок, взгляну на пару водителей, припарковавших свои грузовики возле трактира «До отвала». Дескать, не хотелось бы, чтобы они там набрались и снова выехали на трассу.
Хэнк Гиббз кивнул.
— Стало быть, Айрин не зафиксировала, куда ты направился на самом деле?
Дик Рено вздохнул.
— Если бы она узнала, что я отлыниваю от службы, то сразу подняла бы шум. Да, я знаю, что сделал глупость, но в тот момент мне казалось, что это хорошая идея.
Хэнк Гиббз снова кивнул.
— Правильно.
— Нет, неправильно. — Рено перевел взгляд на Эми. — Слушайте, какой смысл рассказывать вам всю эту чушь?
— Мне это интересно, — сказала Эми. Потом быстро добавила: — Если хотите знать, я тоже не собираюсь использовать это в печати. — Она улыбнулась. — И шум поднимать не буду.
Хэнк Гиббз откашлялся, затем выжидающе посмотрел на Рено.
— И что было потом?
— Мы поговорили о Дэвиде. Во всяком случае, я пытался о нем говорить, но, едва я завел речь об опеке, она завела свою обычную песню: «забудь», «ни за что». Я ответил ей, что я, черт побери, не собираюсь этого забывать и смогу найти какой-то способ, даже если придется обратиться в суд и рассказать то, что мне известно о ней и Отто Ремсбахе.
Где-то во дворе неодобрительно закудахтали куры.
— Вы удивлены тем, что я знал об этом? — Его улыбка была горькой и мимолетной. — Она тоже удивилась. |