В этом ящике хранились документы, связанные с работой заместителя наркома: копии приказов и накладных, отчеты, сведения, статистика…

Два следующих ящика имели похожее содержимое, и Васильков переключился на дальнюю тумбу. Выдвинув первый же ящик, он остолбенел и пару секунд стоял, не двигаясь. Затем вынул ящик из ниши и поместил его на стол:

— Товарищи понятые, прошу вас подойти и засвидетельствовать.

Сгорая от любопытства, женщины ринулись к столу. Переборщив с рвением, домоуправ умудрилась выронить свой ценный журнал.

— А, батюшки! — вскрикнула она, заглянув в ящик. — Срам-то какой!

Вторая принялась исступленно креститься и громко шептать:

— Господи, Иисусе Христе́, Сы́не Божий, помилуй нас грешных…

В ящике на старых, давно прочитанных газетах лежала довольно толстая стопка фотоснимков. На верхнем была запечатлена обнаженная спящая девушка необыкновенной красоты. Легкая простынка соскользнула с ее молодого тела на пол. Белокурые пряди в беспорядке рассыпались по подушке. Левая рука изящно свисала с кровати, одна нога была согнута в колене…

— Вы знаете эту женщину? — заинтересовался реакцией пожилых дам Васильков.

— Конечно! Как не знать? — с нескрываемой язвинкой в голосе ответила домоуправ. — Супруга это товарища Мирзаяна. Тут вместе с ним и проживает.

— Марией звать, — подсказала дворничиха. И добавила: — Совсем не уважает старших. Никогда не здоровается, воротит от трудового народа нос.

— Благодарю вас. Можете присесть, — сказал майор, намереваясь достать из ящика снимки.

Однако ж вспомнив об отпечатках пальцев, потянул из кармана свой чистый платок…

Глава девятнадцатая

Москва, Безбожный переулок — Петровка, 38; август 1945 года

Вызванные Старцевым криминалисты прибыли в квартиру Мирзаяна около полуночи. Первым делом они сняли отпечатки пальцев у арестованного хозяина, затем занялись ручками шифоньера и письменного стола, Т-образной рукояткой сейфа, найденными в ящике стола фотоснимками и прочими предметами, где могли обнаружиться следы чьих-то пальцев.

За это время Васильков закончил с кабинетом, произвел в присутствии понятых обыск в большой спальне и переместился с той же целью в зал.

Все это время Егоров со Старцевым продолжали допрашивать Мирзаяна. Вопросов к нему было много. А когда эксперты доложили о результатах своего колдовства с порошками и отпечатками, вопросов стало еще больше.

— Анастас Александрович, вам знакомы эти фотоснимки? — Егоров положил на скатерть обеденного стола стопку фотографий.

Тот скривился, будто откушал чистого лимонного соку. И проскрипел:

— Знакомы.

— Где вы их хранили?

— Бросил… кажется, в ящик стола.

— На этих снимках ваша супруга Мария?

— Она.

— А кто тот мужчина, которого она обнимает?

— Что? — не понял Мирзаян. — Какой еще мужчина?

Словно из колоды карт Егоров ловко извлек десяток фотоснимков и веером разложил их перед Мирзаяном.

Несколько секунд тот молчал и в полном замешательстве рассматривал запечатленные мгновения из неизвестной жизни своей супруги. Да, на фотографиях Мария лежала на той же широкой кровати — он узнал ее по головной каретке. Только теперь Мария не спала, изящно свесив ручку и раскидав по подушке золотистые локоны. Обнажив в счастливой улыбке ровные белые зубки, молодая и невероятно красивая женщина глядела в объектив камеры и обнимала… спящего Аристархова.