– Он ранен.

    – Во имя Пути, нам что за делом! Ты…

    – О, великие Небеса! – чужим голосом перебила Ник. – Какие же мы ничтожества… Хорошо. Едем. Но Учитель приказывал не пренебрегать случайностями.

    Это уже был аргумент. Глор сказал:

    – Ладно, поворачивай! Но помни… – я постараюсь не забыть, – сухо ответила Ник.

    Мимо проскочила длинная восемнадцатиногая машина со знаком Десантников на борту. Мелькнули неподвижные, как манекены, фигуры. «Они же искусственные, – подумал Глор. – Вот перебраться бы в искусственное тело с Десантником… Уж они-то знают пересадочную инструкцию, как собственную перчатку».

    «Скиталец» повернул я двигался обратно. Машина Десантников стремительно уходила по блестящему в косом свете полотну дороги.

    – Дала бы им уйти подальше…

    – Господа Десантники не заметят такой мелочи, как полудохлый кург. О! Вот он…

    Кург лежал у дороги. Он был покрыт красно-бурой рудной пылью, сливался с землей. Буквально чудом Ник его заметила. Только прижавшись лицом к колпаку, Глор сумел рассмотреть большую голову, тело, похожее на длинный мешок с шестью буграми плечевых суставов. Закрытые глаза зверя заносила пыль.

    – Он повернулся, когда мы проезжали. Я и увидела, – сказала Ник.

    Машина сошла с дороги на обочину, едва не наступив на зверя. Тот даже не шевельнулся.

    – Хоть бы дохлый оказался, – пробормотал Глор. Он сбросил с колен неска, наклонился и вынул из багажного ящика «руку» – универсальный ремонтный инструмент. Все-таки оружие.

    Ник остановила его:

    – Не нужно. В том боку у него рана. Кулак пролезет.

    – Тогда возьми клей.

    Пока Ник доставала тубу с клеем для первой помощи, Глор рассмотрел курга вблизи. Широкая хищная морда, облепленная рудой, лежала на мускулистой лапе. К когтям пыль не приставала, и они ярко белели на фоне темной земли.

    Они выпрыгнули на обочину. И тут в кабине истерически завизжал Любимец Пути – подслеповатый зверек учуял наконец исконного врага. Глор поспешно закрыл колпак, но визгливые жалобы неска прорывались наружу. Казалось, они разбудят всю округу. Ник громко спросила:

    – Вы меня слышите?

    В смутной тоске Глор окинул глазами дорогу. Как все неподвижно! Застывшая машина, неподвижные складка на комбинезонах и красно-бурые холмы. Пыльный столб над стартовой башней, казалось, застыл в воздухе.

    – Вы меня слышите? Покажите рану!

    Едва заметная волна прошла по телу курга. Глор понял: он слышит все и не желает замечать балогов. Он приполз сюда, чтобы умереть. Тогда Глор зачем-то отряхнул перчатки, взял курга за передние и задние лапы и перевернул через спину на другой бок.

    Рана была огромная. Больше, чем в кулак. Сквозь нее проглядывал дыхательный мешок, и весь бок запекся струпами черной крови. Ник, сострадающе прищелкивая челюстями, залила рану клеем и шепнула:

    – Лучемет… почти в упор…

    – Шагов с восемнадцати, – подтвердил Глор.

    Ник потрогала плечо курга, нашла кровеносный сосуд и приложила к нему ампулу с универсальным лекарством.

    – На него это может подействовать как яд, – сказал Глор.