А посередине мастерской на деревянном возвышении стояли в диковинных позах раздетые по пояс Малой и Скелет. Малой держал в вытянутой над головой руке бильярдный кий, словно намереваясь кого-то пронзить, а Скелет одной рукой сжимал крышку от кастрюли – наподобие щита, в другой у него дымилась сигарета. Перед ними располагался скульптурный станок с накрытым мокрой холстиной изваянием.

Малой воззвал к хозяину дома:

– Кореец, не будь жмотом, по ванку накинь – два часа уже корячимся!

– А вы передохните, – невозмутимо посоветовал Кореец и жестом отозвал Солнце в сторону.

Малой тем временем принялся с энтузиазмом разминаться. Он сообщил Саше:

– Вот, атлетов фигурируем. Борцов с древнегреческим самодержавием. Скоро Герда придет – сменит нас. Скелет, слезай, кости разомни.

А Скелету хорошо: стой себе, двигаться не надо, копеечка капает – Малой не ругается. Скелет затянулся папироской:

– А мне чего – мне нормально.

Кореец отодвинул занавеску, прикрывающую полку, на которой, контрастируя с многочисленными вождями, стояли небольшие, ломаных форм и причудливых очертаний, скульптуры, взял одну из фигур и, демонстрируя Солнцу, нервно сглотнул:

– Н-ну, как тебе?

Солнце взял фигурку, присмотрелся, широко улыбнулся:

– Клёво!

– Правда?! Тебе действительно нравится? – смущенно обрадовался Кореец.

– Суперская вещь, – подтвердил Солнце. – А ты Эрнсту показывал?

Кореец замялся, кивнул.

– Ну и чего он сказал?

– Ты знаешь, он как-то странно промолчал… – задумчиво сказал Кореец

– Вот видишь! А он очень хороший художник! – обрадовался Солнце.

Саша подошла к Солнцу и Корейцу. Кореец торопливо поставил скульптурку на место, задернул занавеску.

А Малой забрал у Скелета папиросу, затянулся и заявил безапелляционно:

– Короче, Кореец когда бабки заплатит – явсе возьму.

Скелет не особо-то и спорил, только спросил, вежливо изобразив интерес:

– Зачем тебе?

– Здрасьте! – воодушевился Малой. – А прокат «Стратокастера»? Лабухи так не дадут, без аванса.

– На фига этот «Стратокастер»? – хмыкнул Скелет.

– Ни фига себе – «на фига»! А ты думаешь, тебя за мутные глаза твои в рок-группу возьмут?! – возмутился таким непониманием Малой.

– Меня?! В группу?! – изумился Скелет.

– Ну да! У меня же какая идея: я Макару – инструмент, а он тебя басистом! Я ж все рассчитал! Не голова, а Дом Советов! А я вашим импресарио буду! Раскрутимся – нефиг делать! Свой «Стратокастер» купим! Два!

– Ты бредишь, – меланхолично резюмировал Скелет.

– Я твою старость обеспечить хочу! – снисходительно опроверг Малой.

– А я при чем? – растерялся Скелет. – У меня и слуха-то нету.

– Так я ж тебя и не в консерваторию отдаю! – ласково улыбнулся подопечному другу Малой.

Скелет тяжко вздохнул и задумчиво затянулся сигаретой.

Через мастерскую Солнце, Саша и Кореец пошли в кухню.

– Саша, вы мне позировать не хотите? – неожиданно спросил Кореец. – В качестве богини Артемиды? Как девушке, полтора рубля за час, после работы глинтвейн.

Саша вспыхнула, усмотрев в предложении Корейца скрытый неприличный смысл, и заявила решительно:

– Я не позирую!

– А жаль, – огорчился Кореец. – Такой выразительный нос. Знаешь, Галине не сегодня-завтра визу дадут, – сообщил Кореец Солнцу, – так она свою библиотеку по людям раскидывает.