Я… в другой раз. – Участковый строго кивнул на комнату: – Не шалят?
– Нет, они дисциплинированные, – заверил Кореец.
– Ага. Подрастающее поколение, значит, – определил участковый.
Прижав палец к губам, Солнце заговорщицки улыбнулся Саше.
Участковый проследовал обратно к выходу:
– А вот еще что, Палыч, сказать забыл: для детской площадки материал только через месяц подвезти обещали. Все нервы, ёлки, издергали. Но ты готовься, Палыч. Надо, понимаешь, детям нашу, социалистическую сказку изваять.
– Если надо, изваяем, – не стал спорить Кореец.
Участковый еще раз с тоской глянул в комнату, потом – на цилиндрический газетный сверток, выдающий его сорокаградусное содержимое:
– А что ж с этой-то делать? Хотел же, ёлки, культурно посидеть с работником искусства. Ну, ладно, придется с ребятами в отделении за твое здоровье употребить, – принял нелегкое решение участковый и скомандовал: – Пошли, комсомольцы!
Огоньки смеха погасли в Сашиных глазах. Она снизу вверх смотрела на Солнце, и ей показалось, что это – «тот» самый момент. Когда что-то произошло, чему нет названия, и после чего уже не будет так, как раньше. Саше показалось, что между ними пробежал ток – как на макете в кабинете физики… И разве может взгляд проникать так глубоко? Глубоко, куда и свои-то мысли никогда не добирались… И что теперь с этим делать?..
Саша услышала стук закрываемой двери. Солнце отстранился и как ни в чем не бывало с шутливой укоризной покачал головой:
– Что это ты вздумала – над представителем правоохранительных органов при исполнении насмехаться?
– Я больше не буду. Честное пионерское! – подыграла Саша, хотя от этого всегдашнего тона Солнца сейчас стало холодно и неуютно.
Кореец, проходя мимо, тяжело вздохнул:
– Не жизнь, а Кафка! – И некстати спохватился: – Так я забыл, вы что будете: чай или кофе?
– Мы пойдем уже. – Солнце протянул Корейцу руку.
– Когда в дорогу? – спросил Кореец, прощаясь.
– Как только… А ты?
– По обстоятельствам, – неопределенно махнул рукой Кореец.
Саша снова ничего не поняла, но спрашивать уже не стала.
Выйдя от Корейца, пересекли дворик, странно непохожий на московский, скорее, какой-то южный: с деревянными террасами и лестницами, увитыми диким виноградом, и, поднявшись на второй этаж, вошли в темную квартиру.
– А теперь мы куда пришли? – в темноте спросила Саша.
Солнце зажег стоящую на полу настольную лампу. Она слабо осветила большую комнату, не страдающую избытком мебели: матрац на полу, старое кожаное кресло, приемник, служащий тумбочкой, урчащий холодильник да еще большой аквариум на полу.
– Ко мне пришли, – ответил Солнце.
Саша с любопытством огляделась:
– Так вот где ты живешь!
– Я не живу здесь. Я здесь ночую.
Саша улыбнулась:
– А я зато знаю, где ты на самом деле живешь!
– Интересно.
– Герда сказала, где-то на море есть Дом Солнца. – Саша хитро глянула на Солнце, но тот остался серьезным:
– У солнца нет дома. Небо разве что.
– Ну, вот какой ты! – притворно рассердилась Саша. – Я же не о том! Я о твоем доме!
– Я понимаю.
– Но не хочешь говорить?
Солнце молча улыбнулся.
– Ну и ладно! – Саше не приходилось еще бывать в таких жилищах, и она не могла определить, нравится ей здесь или нет. – А у тебя тут… интересно…
– У нас с Лизой, – уточнил Солнце. |