|
Комиссар разыскал мост, нескончаемый деревянный мост, такой узкий, что по нему с трудом прошла бы машина. В темноте смутно виднелись мачты; прилив поднимал лодки. Оборачиваясь, Мегрэ видел огни гостиницы, из которой только что вышел, а подальше, метров через сто, другие два огонька в доме судьи. - Это вы, господин комиссар? Мегрэ вздрогнул. Он чуть не наткнулся на кого-то и прямо перед собой увидел косящие глаза. - Я - Жюстен Юло. Жена мне сказала... Жду здесь уже час, на случай, если ему придет в голову... Дождь был ледяной. От воды веяло холодом. Скрежетали блоки, невидимые предметы жили своей ночной жизнью. - Позвольте доложить. В три часа я забрался на лестницу - труп еще был на месте. В четыре мне захотелось проверить еще раз, пока не стемнело. Так вот, его уже не было. Он стащил его вниз. Наверняка, положил у дверей, чтобы в нужный момент побыстрее вынести. Не понимаю, как он его потащит. Судья меньше меня ростом, да и похлипче будет. Ростом и комплекцией он примерно как моя жена... А тот.., мужчина крупный... Тс-с! В темноте кто-то шел. Доски моста одна за другой прогибались. Когда опасность миновала, таможенник заговорил опять: - По ту сторону моста - Ла Фот. Это даже не деревушка: просто несколько дач для тех, кто приезжает на лето. Днем сами увидите. Дело вот в чем: в тот вечер, когда они играли в карты, к судье приходил сын, Альбер... Внимание! На этот раз по мосту шли влюбленные; они облокотились о перила моста, глядя на темную реку. У Мегрэ мерзли ноги. Носки пропитались водой. Он обратил внимание, что на таможеннике резиновые сапоги. - Высота воды сто восемь. В шесть утра на отмели выйдет вся деревня. Юло говорил тихо, как в церкви. В этом было нечто впечатляющее и в то же время комичное. Комиссару уже приходило в голову, что ему, пожалуй, уместней было бы сидеть сейчас в Люсоне во "Французском кафе" и перекидываться в карты с хозяином, доктором Жамэ и Бурдейлем, торговцем скобяным товаром, позади которых примостился бы старикашка Мемимо, как обычно, качая головой при каждом ходе. - Жена следит за задней стеной дома. Значит, старушонка тоже при деле. - Ведь кто его знает! Вдруг он выведет машину и надумает отвезти труп куда-нибудь подальше... Труп! Труп! А существует ли на самом деле этот труп? Третья трубка... Четвертая... Порой дверь гостиницы открывалась и закрывалась, слышались удаляющиеся шаги, голоса. Потом погас свет. Под мостом прошла на веслах лодка. - А, это старик Барито поплыл ставить верши на угрей. Вернется часа через два, не раньше. Как старик Барито ориентируется в этой тьме кромешной? Непостижимо! Чувствовалось, что море совсем рядом, у конца протоки. Оно дышало где-то вблизи. Вздувалось, неумолимо наступало. Мегрэ отвлекся. Он сам не заметил, как это произошло. Он думал о том, что уголовную полицию Парижа слили с общенациональной сыскной и при этом возникли трения, которые обернулись для него Люсоном. Его послали в Люсон, и вот... - Смотрите! Пальцы бывшего таможенника вцепились ему в руку. Ну-ну! Что ни говори, вся эта история не правдоподобна. Чтобы два старика... Чего стоит хотя бы лестница, которую держала Дидина! Да еще морской бинокль, и эти расчеты с приливом... - Погасили... Что необычного в том, что у судьи в этот час погасили свет? - Идите сюда. |
