– Золотые слова, Леха! – Жуан одобрительно похлопал приятеля по плечу. – Сразу чувствуется рационализаторская мысль. Ну что, пошли?

– Куда? – Эйнштейн загасил сигарету.

– К Юльке, на вечеринку ее звать.

Дверь им открыли не сразу, к тому же не Юлька, а Варька Савельева, отличница, тихоня и вообще личность серая и ничем не примечательная.

– Вам чего? – спросила она не слишком приветливо.

– Вообще то мы к Сивцовой, а ты что тут делаешь? – Жуан окинул ее удивленным взглядом.

Простой вопрос привел Савельеву в полное замешательство: она покрылась нездоровой бледностью, со свистом втянула в себя воздух и попыталась захлопнуть двери прямо перед их носами.

– Эй, чокнутая! – Жуан дернул дверь на себя. – Ты чего?! Ну ка, Юльку нам позови!

Юльку звать не пришлось, она уже нарисовалась за спиной у Савельевой.

– И что это за делегация? – спросила Юля тоном потревоженной королевы.

– Да мы тут это, – заблеял было Эйнштейн, но Жуан не дал ему договорить:

– Юль, мы к тебе по делу.

– Ну? – Она слегка выгнула бровь и сразу же стала похожа на удивленную королеву.

– Может, в дом впустишь? – Жуан был тоже не лыком шит и собственного достоинства не терял.

– Проходите, – Юлька небрежно дернула плечом, сказала, теперь уже Савельевой: – Варь, впусти их и свари нам, пожалуйста, кофе.

Савельева побледнела еще сильнее, молча кивнула, исчезла на кухне.

– Что это было? – спросил Жуан, снимая дубленку.

– Ты о Варьке? Да так, ничего особенного. Просто моя матушка, добрая душа, привыкла опекать всяких… убогих, – Юлька снисходительно улыбнулась, – вот и наняла Савельеву, чтобы та помогала по хозяйству. Ну там, подай принеси, пыль смахни, кофе свари.

– Да, матушка у тебя меценатка, как я посмотрю. – Жуан сбросил ботинки, покосился на закрытую дверь кухни. – Моя бы так никогда не поступила.

– Ну ты же знаешь, какая у Савельевой ситуация, – Юлька вздохнула. – Отец пьет беспробудно, денег в дом не приносит, вот мама и подумала, что надо человеку помочь.

Влад поморщился. Оно вроде и правильно, люди должны друг другу помогать, но не так… демонстративно, что ли. И вообще, двадцатый век на дворе, а тут барство какое то. Мама Влада всегда говорила, что человеческое достоинство унижать нельзя, что это бездушно и мерзко…

– Ворон, а ты чего не раздеваешься? – спросила Юлька и улыбнулась так, что он тут же думать забыл про всякое там человеческое достоинство и принялся торопливо стаскивать с себя куртку.

Они расположились в гостиной: Влад, Эйнштейн и Жуан на диване, а Юлька, как и полагается королеве, в роскошном кресле напротив.

– Варь! – позвала она. – Варя, ну как там кофе?

– Уже скоро, – послышалось из кухни.

– Вот ведь неумеха, – Юлька снисходительно улыбнулась. – Кофеварка же есть, а она все возится.

Не успела она договорить, как на пороге гостиной нарисовалась Савельева с подносом в руках.

– Расторопнее надо быть, – сказал Жуан с укоризной.

Варька метнула в него острый, как бритва, взгляд, но промолчала. Серая личность, что с нее взять? Ее пинают, а она молчит.

– А сливки где? – не унимался Жуан. – Я привык пить кофе со сливками.

Савельева бухнула поднос на журнальный столик, выбежала из комнаты. Влад подумал, что она обиделась, но через минуту Варька вернулась с фарфоровым молочником в руках.

– Расторопная, – похвалил Жуан. – Ну, налей.

И снова этот быстрый взгляд исподлобья.