— А я буду агрономом, — решительно проговорила Мила.

— Конечно! — воскликнула Катя, натягивая одеяло почти до самого носа и становясь ужасно похожей на ваньку-встаньку. — Конечно, агрономом лучше всего. Тебе подходит. Будешь выращивать замечательные мичуринские яблоки и груши. И весной это будет такая красота, когда все сады зацветут!..

— Уж это обязательно, — деловито сказала Мила. — Даже виноград и персики нужно развести в наших колхозных садах.

— А как же Аркадий? — вдруг воскликнула Наташа, испугавшись, что Аркадию не будет места в их будущей и такой славной жизни. — Ведь он обязательно хочет быть инженером по электричеству.

— Точно у нас там не будет электростанции! — воскликнула Катя. — Наш Аркадий и будет строить у нас электростанции. А ты говоришь!

— А Генка — тот обязательно хочет быть радистом, — сказала Мила.

— Что же, — подхватила Катя, — разве у нас там не будет своей радиостанции? И ему найдётся дело… А уж Женя Воробьёв будет самым главным библиотекарем: ему, кроме книг, ничего не нужно. Правда, девочки?

— Девочки, — вдруг раздался тоненький и очень жалобный голос Анюты, — а я кем буду? Я тоже хочу быть с вами!

— Ну, конечно же, директором детского сада! — вскричала Катя. — Это же ясно! Ведь у нас там будет замечательный детский сад. Согласна?

— Да! — сказала Анюта. — Согласна! — И она легко вздохнула.

— А Зинаида пусть будет редактором газеты, — сказала Мила. — Или какого-нибудь журнала.

— А я? — вдруг закричала беленькая Нюрочка. — Меня-то вы одну оставили?

— Нет, — воскликнула Катя, — и ты будешь с нами. Ну, кем ты хочешь быть? Кем?

— И вот, — засмеявшись, сказала Наташа, — и вот выходит, что мы, всем нашим домом переехали в будущую жизнь… И всем нашлось место.

— Что ж, — сказала Клава, — это хорошо!..

Потом Наташа и Катя перелезли в свои кровати, расправили одеяла и улеглись.

— Даже странно, — прошептала Катя, — даже странно и не верится, что это наш последний вечер здесь.

И вдруг Наташа порывисто поднялась и села.

— Катя, — сказала она, — знаешь, я лучше тебе сейчас скажу. Прямо сейчас. Только ты не обижайся.

— Нет, — с удивлением проговорила Катя, — я не обижусь.

— Знаешь, Катя… только прошу тебя, пожалуйста, не обижайся… Знаешь, Катя, я отсюда никуда не уеду…

— Наташа! — Катя вскочила и вся повернулась к Наташе. — Наташа… Почему?

— Нет, только ты ничего плохого не думай. Я просто не могу отсюда уехать… Нет, не могу я уехать из нашего дома! И потом, я ведь послала бабушке письмо, и может сюда притти ответ, и…

— Наталья! — вдруг строго прикрикнула Мила. — Наталья, не дури!

— И ничуть я не дурю! — воскликнула Наташа. — Чем же я дурю? Если я так решила.

— Наташик, — на всю спальню взвизгнула Анюта, — значит, ты остаёшься с нами! — И она, перепрыгивая через все кровати, кинулась к Наташе.

Глава 43. Солнечное утро

Чайка стояла у крыльца и, переступая с ноги на ногу, терпеливо ждала: скоро ли наконец замолкнут эти бесконечные прощальные возгласы и кучер Ксения прикажет трогать?

Катя, закутанная поверх шубы, шапки и платка ещё и одеялом, сидела в санях, около своей мамы.