Эскиль, Хейке и священник восприняли это как знак тихой благодарности. И это согрело их сердца.

Было решено, что священник останется еще на несколько дней в Эльдафьорде, чтобы привести в порядок первую крепость Йолина. Элис обещал помочь ему и взять с собой других жителей Эльдафьорда, чтобы перенести мертвецов вниз и похоронить их на кладбищенской земле.

По дороге было решено передать церкви всю церковную утварь, которая была среди сокровищ господина Йолина. Все же остальное по праву принадлежало Маленькому Йолину и его матери Сольвейг. Клад же первого Йолина, напротив, был собственностью Людей Льда.

Спускаясь вниз, Эскиль спросил:

— Но зачем понадобился первому Йолину Йолинсборг?

Хейке долго думал над этим, потом сказал:

— Могу я высказать одно предложение? Скажите, те, кто проживает в Эльдафьорде, слышали ли вы что-нибудь о привидениях в Йолинсборге до написания истории Йолинсборга в конце 1700-х годов?

— Нет, не слышали, — ответила Сольвейг, и Элис кивнул.

— Но о кострах было известно, — сказал он.

— Да, но они горели выше, на плато, не так ли?

— Да, говорят, что так. Кстати, я сам однажды видел их. Это колдовское свечение…

— Да, да. Но ведь не возле Йолинсборга? После того, как история Йолинсборга была написана, сюда стали наведываться искатели сокровищ. И тогда первый Йолин, Йолин злой, напугался. Мы ничего не знаем о том, появлялся ли он там раньше как привидение. Известно лишь, что в 1200-х годах ему принадлежала большая часть Эльдафьорда, в том числе и Йолинсборг.

— А господин Йолин, живший в 1600-х годах? — спросил Элис. — Он появлялся там как привидение, как первый Йолин?

— В таком явном виде — нет. Но в неявном виде появлялся: он продолжал жить в своих потомках, к примеру, в Терье.

— Да, — сказал Эскиль, внимательно следивший за разговором.

Когда они подошли к усадьбе, навстречу им вышли оба молодых крестьянина.

— Мы все это время сидели с Маленьким Йолином, — сказали они. — И все это время он спокойно спал.

Горячо поблагодарив их, Сольвейг пригласила всех на обед.

Странно было находится в доме Терье Йолинсона, когда самого его там больше не было. Впрочем, никого его отсутствие особенно не опечалило.

После обеда Хейке пошел к Йолину. Многие пришли, чтобы поговорить с «героем дня», как они называли его, но он говорил всем твердое «нет». Теперь он сосредоточил все свои усилия на мальчике, не желая, чтобы ему мешали.

Целая процессия, возглавляемая священником и Элисом, поднялась на плато. Они долго пробыли там и только в сумерках спустились обратно, принеся на носилках останки трупов. Все это переправили на пристань, в рыбацкий домик, чтобы потом перевезти на лодке в Сотен, где была церковь.

Когда все ушли, Сольвейг, Эскиль и Винга все еще сидели на кухне, хотя было уже поздно. Все так устали после сумасшедшего дня, у всех так слипались глаза, что разговор не клеился. Они сидели и ждали.

И наконец он вышел, Хейке из рода Людей Льда. Лица сидящих на кухне сразу оживились. Сев за стол, он взял Сольвейг за руки. Все видели, что он тоже был измучен, и в этом не было ничего удивительного.

— Что ты думаешь делать теперь? — спросил он Сольвейг. — Мы не можем оставаться здесь долго, а мальчику необходимо лечение, хотя я и не могу обещать, что он выздоровеет. Что ты решила сама? Остаться с Йолином в Эльдафьорде или ехать с нами? Если ты поедешь с нами, ты можешь сюда и не вернуться. И к тому же это будет очень тяжелое путешествие для больного ребенка. Может быть, слишком тяжелое…

— Но если он останется здесь…

— Тогда у него нет никаких шансов выжить, это я могу сказать с уверенностью.