Я впервые увидела его однажды утром возле фонтана, когда гуляла с нашей дочерью. Он сидел с группой незнакомых мужчин. Я заметила его только потому, что он меня разглядывал. Крепкий парень, веснушчатый, коротко стриженные короткие волосы и квадратная челюсть. Он был моложе меня и любил пялиться на женщин — я это быстро распознала. В нем было что-то вульгарное, может быть в одежде или в поведении.

Сначала он мне не понравился. У него было фальшивое выражение лица и деланая улыбка, которая искажала его лицо.

— О, это настоящий бабник, — тихонько сказала мадам Шантелу, склонившись над накрахмаленными мужскими рубашками.

— Кто? — чтобы не ошибиться, уточнила я.

— Да этот молодой человек, месье Венсан. Новичок, который работает у месье Жюбера.

И всякий раз, как я выходила из дому, чтобы пойти на рынок, или отвезти дочку на урок фортепиано, или сходить на могилу маменьки Одетты, он оказывался в дверях типографии, словно поджидал. Я была убеждена, что он, словно хищник, выслеживает меня, и это раздражало. В его присутствии мне всегда бывало не по себе. Его блестящие глаза по-особому впивались в мои.

Чего хотел этот молодой человек? Почему подкарауливал меня по утрам? Чего он ждал? Поначалу он так меня стеснял, что я его избегала. Как только я замечала, что он выходит из дверей типографии, я убегала, не глядя по сторонам, словно у меня важное дело. Я вспоминаю даже, что сказала вам однажды, как докучает мне этот человек. Вы посмеялись. Вам показалось лестным, что этот молодой человек волочится за вашей супругой. «Это значит, что моя Роза все так же свежа и прекрасна», — сказали вы, нежно поцеловав меня в лоб. Но меня это вовсе не порадовало. Что вам стоило проявить себя немного собственником? Мне был бы приятен и приступ вашей ревности. Потом, когда месье Венсан понял, что я не собираюсь с ним разговаривать, он изменил тактику. Он вдруг стал подчеркнуто вежливым, почти почтительным. Если я несла покупки или выходила из фиакра, он устремлялся, чтобы помочь. Он стал очень приятным в общении.

Понемногу мое недоверие рассеялось. Его обаяние действовало медленно, но верно. И я привыкла к его теплому отношению, к его приветствиям.

Я стала даже его поощрять. О, мой бесценный, какие же мы, женщины, ничтожные создания! Какой идиотизм! Я глупо наслаждалась постоянным вниманием со стороны этого молодого человека. Однажды он пропал, и я все думала, куда же он делся. А когда вновь увидела его, то покраснела. Да, он умел обращаться с женщинами. И мне бы следовало быть настороже.

В тот день, когда это случилось, вы были в отъезде. Он как-то про это прознал. Вы с нотариусом поехали за город проверить недвижимость и должны были вернуться только на следующий день. Жермена и Мариетта тогда еще у нас не работали. К нам приходила прислуживать одна девушка, но она уходила вечером, и я оставалась с Виолеттой одна.

В тот вечер, когда я в одиночестве только что закончила свой ужин, он постучал в дверь. Я вытерла губы салфеткой, посмотрела вниз на улицу Хильдеберта и увидела, что он стоит перед дверью, держа шляпу в руках. Я отошла от окна. Что ему здесь нужно? Каким бы милым он ни казался в последнее время, я не спустилась ему открыть. Наконец он ушел, и я почувствовала себя в безопасности. Однако примерно через час, когда было уже темно, я снова услышала стук. Я готовилась лечь в постель и была в своей голубой ночной рубашке и в халате. Дочка спала этажом выше. В доме, погруженном во тьму, было тихо. Я спустилась вниз, но не открыла, а спросила, кто там.

— Это я, месье Венсан. Я только хочу с вами минуточку поговорить, мадам Роза. Откройте, пожалуйста.

В его тоне звучала кротость. Тот же приятный голос, которым он разговаривал последние недели. Он ввел меня в заблуждение, и я открыла.

Он стрелой ворвался в дом.