— Ах ты, ведьма!

Джон Доу схватил девушку за руки, прижав их к ее талии.

— Потише, моя лапочка, потише! — хихикнул он, награждая ее звучным поцелуем. — Вот как это делается, ребята!

Дон Мануэль, которого держали двое, воскликнул:

— Отпусти ее, парень! Где ваш командир? Я требую, чтобы меня отвели к командиру!

Они уловили последнее слово, и это слегка отрезвило их.

— Эй, отведите-ка их к командиру — так будет спокойнее. — Джон Доу оттолкнул Хика, который ощупывал украшение на шее у девушки. — Отпусти! Ты что, хочешь иметь дело с Бешеным Ником? Иди-ка, девочка, на палубу!

Упиравшуюся сеньору повели к дверям. Не зная, что с ней собираются сделать, она отчаянно боролась и вырывалась из рук. Но это ей не помогло.

— Проклятая девчонка! — зарычал Хик, еще не забывший пощечин. Он схватил ее на руки и понес по трапу на полуют.

Собравшиеся там моряки приветствовали появление напуганной и взбешенной девушки непристойными шутками. Как только ее поставили на ноги, она накинулась на Хика, словно дикая кошка. Не обращая внимания на предостерегающий возглас отца, которого под стражей привели на палубу, она колотила Хика, царапала его бородатое лицо и топтала каблучком его большую ногу. Ухмылявшиеся моряки схватили девушку и крепко держали за руки. Один из них потрепал ее по подбородку и громко расхохотался, когда она гордо вскинула голову.

— Хорошенькая куколка, маленький птенчик! — попытался сострить Джон Доу.

Вокруг столпились мужчины, которые удивленно глазели на нее, отпуская соленые шутки. Кто-то смачно причмокнул, кто-то со значением подмигнул. Девушка вся сжалась.

Вдруг зазвенел властный голос:

— Черт побери! Что здесь происходит? А ну, пропустите!

Железные руки, опустившиеся на плечи двух моряков, отодвинули их в сторону. Сеньора испуганно взглянула в лицо Эль Бовалле.

Он отшвырнул морион, и показались темные курчавые волосы, коротко остриженные. Девушка увидела чудесные глаза под темными бровями, синие, как море, когда в воде отражается солнечный свет. Это были ясные и живые глаза — смеющиеся, проницательные и в то же время беспечные.

Эти глаза все еще смеялись, когда он остановился. Сэр Николас Бовалле стоял, внимательно и недоверчиво рассматривая неожиданную картину, и его брови насмешливо приподнялись.

Затем его быстрый взгляд остановился на моряках, захвативших сеньору, и глаза его перестали смеяться. Он действовал быстро — слишком быстро для Хика, все еще сжимавшего запястье девушки. Кулак угодил прямо в челюсть, и мастер Хик растянулся на палубе.

— Негодяи! Ослы! — грозно произнес Бовалле и повернулся, чтобы расправиться с Джоном Доу.

Но мастер Доу поспешно выпустил руку девушки и улепетывал со всей резвостью, на которую был способен. Хороший пинок в зад придал ему еще большую скорость. Бовалле обернулся к девушке.

— Тысяча извинений, сеньора! — сказал он как ни в чем не бывало.

Сеньора была вынуждена признать, что он весьма привлекателен и у него неотразимая улыбка. Однако она не позволила себе улыбнуться в ответ: не следует одаривать дружелюбной улыбкой английского пирата.

— Освободите моего отца, сеньор! — приказала она весьма высокомерным тоном.

Этот тон, по-видимому, позабавил Бовалле. Плечи его вздрогнули. Поискав взглядом отца сеньоры, он увидел, что тот стоит между стражниками. Те сразу же отпустили своего пленника и торопливо отступили.

Дона Мануэля трясло, и он был мертвенно-бледен.

— Я требую немедленно командира! — произнес он.

— Еще тысяча извинений! — ответил Бовалле.