Они с Грэмом летели на Кассандре, но Мордэкай решил полететь рядом с ними своим ходом. Он, похоже, наслаждался полётом, без всяких усилий выписывая в воздухе вензеля вокруг них, двигаясь в небе так же грациозно, как дельфин мог плавать в своём родном море.

Его движения стали сдержаннее, когда они вылетели за город, и полетели над окровавленной равниной — а когда он увидел тысячи мертвецов внизу, его полёт полностью потерял все следы его прежней игривости. Джеролд и Алисса помахали им — они обследовали местность, ища что-то в лицах мертвецов. Мойра не видела Чада, но магический взор довольно легко его отыскал — он сидел там, где они его оставили. Судя по всему, он возился с вырезанными из трупов стрелами, вероятно решая, какие можно было использовать повторно, а какие были уже безвозвратно загублены.

Кассандра приземлилась рядом с Бароном и Алиссой, тщательно избегая наступать на тела, хотя их было так много, что осуществить это было трудно. Мордэкай спустился на место рядом с Алиссой.

Она уважительно склонила голову, сделав короткий реверанс, когда узнала Графа:

— Ваше Превосходительство, рада видеть вас в сохранности и в добром здравии.

Джеролд с любопытством наблюдал:

— Граф?

Алисса ответила:

— Это — отец Мойры, Граф ди'Камерон.

Лицо Барона побледнело от шока, и он поспешно склонил голову, и сделал поклон на четверть, именно такой, каким следовало проявлять уважение старшему иностранному аристократу:

— Рад познакомиться, Ваше Благородие. Хотелось бы, чтобы мы встретились при более приятных обстоятельствах. — Он подчёркнуто покосился на Алиссу.

— О! — сказала она, вспомнив о манерах. — Ваше Превосходительство, позвольте мне представить вам его Благородие, Барона Ингэрхолда из Данбара.

Мордэкай снисходительно улыбнулся:

— Благодарю, Алисса. — В его взгляде появилось ещё больше вопросов, когда он посмотрел на неё. Он последний раз видел её в Замке Камерон, перед её внезапным отъездом, и ещё не узнал о её иных преступлениях.

Грэм сдвинулся, встав рядом с ней, стремясь её защитить — его поза ясно показывала, что каким бы ни было их прошлое, он принял её возвращение.

Граф молча приметил занятую Грэмом позицию, и вежливо обратился к Джеролду:

— Я рад с вами познакомиться, Барон Ингэрхолд. Я также жалею, что времена недобрые. Позвольте мне выразить соболезнования Лосайона по поводу того, что очевидно было для ваших соотечественников трудными временами.

— Благодарю, Ваше Превосходительство, — сказал Джеролд. — Несмотря на трагедию, я должен сказать, что действия вашей дочери спасли сегодня много людей. За смерти эти отвечают странные существа, попытавшиеся в последнее время захватить контроль над моей страной.

— Пожалуйста, можно называть меня просто Мордэкай, — сказал Граф. — Если это допустимо, я хотел бы оказать вашему народу любую доступную нам поддержку. Лосайон давно хотел улучшить отношения с Данбаром. Хотя времена тяжёлые, мы, возможно, сможем извлечь из этого что-то хорошее.

— Тогда можешь звать меня Джеролд, — согласился Барон, — и я сочту это за честь. Ты говоришь от имени Королевы Лосайона?

Мордэкай покачал головой:

— Нет, однако я хорошо её знаю. Уверен, что как только она узнает о случившемся здесь, она пожелает сделать всё возможное, чтобы помочь твоему народу.

Джеролд кивнул:

— Хотел бы я, чтобы у меня были полномочия принять это предложение, но мой король мёртв.